Награждать школьников принято книгами, которые составляют фундамент того мира, в котором они живут. Поэтому младшим школьникам надо давать в награду за успехи "Мифы Древней Греции" Куна, средним — однотомник Пушкина, а старшим — ту книгу, которая только что вышла вторым изданием, книгу известного ученого и популяризатора науки, неизменного ведущего программы "Очевидное — невероятное" Сергея Петровича Капицы "Жизнь науки". В ней собраны более ста предисловий к научным трудам по естествознанию, "ставшим поворотными в истории науки",— от "Вращения небесных сфер" Коперника и "Строения человеческого тела" Везалия до "Элементарных частиц" Ферми и "Условных рефлексов" Павлова.
Каждому предисловию предпослана краткая биография и портрет. "Я старался найти портреты великих ученых в молодости, ведь именно в этом возрасте они делали свои открытия, хотя сами сочинения могли быть написаны позже. Все привыкли видеть на портретах маститых старцев, "классиков науки". Никто не узнает, например, Планка: все видели его портрет на монетах в Германии — лысый череп,— а тут молодой человек, тот самый, который в 25 лет открыл основы квантовой теории".
По точным словам самого С. П. Капицы, это "автобиография науки". Здесь говорят не популяризаторы науки, а те, кто сам создавал — фрагмент за фрагментом — научный образ мира, то есть тот образ, в который верим мы все, к каким бы еще конфессиям мы ни принадлежали. Написанные в течение пяти веков, эти предисловия поражают единством своего языка. Как пишет Капица, "сами предисловия между собой очень перекликаются и по форме, и по содержанию. Это похоже на сочинение "Как я провел лето", которое дети пишут после каникул. Мне казалось, что великие ученые — Коперник и Ньютон, Везалий и Дарвин, Менделеев и Планк — так же, как школьники, вернувшиеся с каникул, ограниченные небольшим объемом и определенной задачей, писали эссе о собственном сочинении. Дело сделано, труд написан и готов к печати, и остается кратко изложить его суть и задачу. Это удивительное сходство предисловий, написанных великими учеными прошлого, меня поразило, и в какой-то момент мне стало понятно, что, собранные вместе, они могут раскрыть путь науки от эпохи Возрождения до наших дней".
Впервые эта книга вышла в 1973 году, но нынешнее издание можно считать новой книгой — не потому, что туда внесены сколько-нибудь серьезные изменения, а потому, что оно обращено к совершенно новому, катастрофически переменившемуся читателю. В 1973 году ценность и необходимость науки и для человечества, и для общества, и для отдельного человека казались совершенно очевидными, не требовали доказательств, а теперь снова нужно отвечать на вопросы: что такое наука? откуда она взялась? зачем она нужна? нужна ли она? почему люди становятся учеными? Ответы, данные в книге "Жизнь науки", ценны не только тем, что их дают великие ученые, а тем, что сами вопросы они воспринимали всерьез, а не как праздное любопытство профанов или дикарей.
Ответы будут даваться разные. Коперник пишет о стремлении к прекрасному: "Среди многочисленных и разнообразных занятий науками и искусствами, которые питают человеческие умы, я полагаю, в первую очередь нужно отдаваться и наивысшее старание посвящать тем, которые касаются наипрекраснейших и наиболее достойных для познавания предметов. Такими являются науки, которые изучают Божественные вращения мира, течения светил, их величины, расстояния, восход и заход, а также причины остальных небесных явлений и, наконец, объясняют всю форму Вселенной. А что может быть прекраснее небесного свода, содержащего все прекрасное!" А Павлов — о спасении человечества: "Только точная наука о самом человеке — а вернейший подход к ней со стороны всемогущего естествознания — выведет его из теперешнего мрака и очистит его от теперешнего позора в сфере межлюдских отношений". Но дело не в том, чтобы выбирать из этих ста ответов близкие, а в том, чтобы понимать, что каждый из них уже вошел в нашу собственную картину мира, что вот из этих ста предисловий и книг, к которым они написаны, она в общем-то и состоит.
М.: ИД "Тончу", 2008