«Синих воротничков» больше нет, есть только «белые»

Информационные технологии и робототехника превращают цехи японских предприятий в царство супермашин. Технологическая революция накладывает отпечаток на всю систему японского менеджмента, считает Окумура Акихиро, один из признанных авторитетов в области стратегического управления.

«Число самоубийств в Японии невероятно выросло»
«Секрет фирмы»: Сейчас только ленивый не критикует корпоративные иерархии, утверждая, что на смену им приходит свобода индивидуального предпринимательства. По-вашему, это утопия – или эпоха вертикально-интегрированных тяжеловесов и вправду близка к концу?
Окумура Акихиро: С приходом информационных технологий организация претерпела кардинальные изменения. И разговоры о скором конце эры крупных неповоротливых компаний основываются именно на оценке достижений в области ИТ. Конечно, иерархическая структура, чуждая новой информационной реальности, перестает быть актуальной. Посредством компьютера люди смогут участвовать в бизнесе прямо из дома, никуда не выезжая. Необходимость в офисах отпадает.

СФ: Вы хотите сказать, эти процессы сейчас происходят в Японии?
ОА: Главным образом в японской промышленности. Активно идут информатизация и роботизация заводов. По темпам внедрения ИТ в производственном секторе Япония следует прямо за США, оставляя далеко позади Германию и другие европейские страны. В Азии с Японией в этом отношении, наверное, может сравниться только Корея.

На японских передовых предприятиях есть тенденция формализации неформализованных знаний с помощью ИТ. Что такое неформализованные знания? Это то, что невозможно описать: например, когда специалист постукиванием или поглаживанием детали или устройства может определить, существует дефект или нет, где кроется проблема. Больше всего поражает производство форм, шаблонов и лекал. Все секреты их изготовления, которые раньше можно было передать лишь в процессе производства, теперь формализуются и заносятся в компьютер. Прежде от рабочих, инженеров, технологов требовались уникальные навыки, их обучение требовало огромного количества времени. Сегодня их замещают роботы, делающие ту же работу за считанные минуты.

СФ: И насколько ощутимо такая автоматизация влияет на методы управления в компаниях?
ОА: Как я уже сказал, высокие технологии меняют основы организации: методы управления, принципы работы, взгляды сотрудников. Вот, например, производственная система Toyota – сплошь неформализованные знания: рабочие в тесном контакте друг с другом долгое время производили свои легендарные автомобили. Но эпоха, когда на заводах продукция производилась людьми, подходит к концу: на первый план выходят компьютеры и сенсоры. «Синих воротничков» больше нет. На заводах остались только «белые». И сегодня это ключевая тема в японском менеджменте, в стратегии национальных производителей.

Так, Япония не может выступать на мировой арене в роли финансового лидера. Ее удел – интенсивное производство с высокой производительностью труда. Со временем в Японии останутся лишь R&D и маркетинговое планирование. Все прочие функции могут быть переданы производителям из других стран. Эта стратегия весьма актуальна для Японии с ее стареющим обществом. Здесь уже невозможно полагаться на рабочую силу. Аккумулировать богатства можно лишь знаниями. Поэтому к проблеме 2007-го – в этот год начнется выход на пенсию поколения, рожденного в период беби-бума,– я лично отношусь очень спокойно. Все важнейшие производственные компетенции, навыки, знания уже «оцифрованы». Никаких информационных потерь быть не должно.

СФ: А как же знаменитый пожизненный наем японских компаний? Как быть с лишним персоналом?
ОА: Он будет чаще трудоустраиваться на временной, а не на постоянной основе, причем как на производстве, так и в сфере услуг. Штаты будут сокращаться, а коллективы будут состоять из инженеров, разработчиков, маркетологов – словом, людей, осуществляющих image creation. Думаю, пожизненный наем будет относиться только к этой категории высококвалифицированных кадров. Такое разделение вызовет серьезные изменения не только в бизнесе, но и в обществе. Разница между богатыми и бедными станет еще разительней, чем раньше.

СФ: А что происходит с системой выслуги лет, еще одной родовой чертой японских компаний? Она тоже безнадежно устарела?
ОА: Теперь такого нет. Люди могут стремительно взлететь по карьерной лестнице. Например, в Eisai (одна из крупнейших фармацевтических компаний Японии.– СФ) 45-летний сотрудник стал главой регионального отделения в США с оборотом свыше $1,5 млрд. У меня есть друг в Toyota – сейчас вице-президент. Он стал главой американского отделения, когда ему было сорок с лишним лет, и именно он добился успеха с Lexus. В японском бизнесе сейчас важнее не возраст, а результат. Становится все сложнее выжить в компании. Это правда: ситуация обострилась. Многие сотрудники стали испытывать постоянные стрессы. Поэтому число самоубийств в Японии невероятно выросло за последнее время. Да, Япония определенно пошла по западному пути развития.

«Почему бы России не повторить успех корейцев?»
СФ: Все больше западных фирм сегодня предпочитают производить свою продукцию в Китае. Что японские предприятия могут противопоставить мощи этой мировой фабрики?
ОА: Более высокую производительность труда. Да, в Китае рабочая сила в 20 раз дешевле, чем в Японии. Но если в Японии, роботизирующей промышленность, возникла возможность сократить производственные издержки в десять раз, а в Китае получит продолжение тенденция к росту заработной платы, то в итоге компании будут переводить свои заводы обратно в Японию. Это очень интересно.

СФ: Тем не менее пока лишь немногие японские компании, разместившие свои производства в Китае, собираются оттуда уходить.
ОА: Возможно, это так, но речь идет о производстве продукции с низкой добавленной стоимостью. Тем временем продукция с высокой добавленной стоимостью, напротив, как и раньше, производится в Японии. Например, Lexus делают в Японии, а March (Nissan Micra) – в Китае. В Японии решили производить плазменные панели, а стиральные машины – в Китае. В последнее время фактор дешевой рабочей силы перестал быть ключевым. Неслучайно в позапрошлом году Canon закрыл завод в Китае и вернул его в Японию. Все линии новейших производств созданы в Японии. Можно сказать, в нашей стране находится Microsoft в сфере производства. Часто приходится слышать от СМИ, что Япония, мол, проигрывает и Китаю, и Корее, но я так не считаю. Главное – не раскрывать свои ноу-хау и постоянно совершенствовать систему производства. Тогда, предположим, уже создав Windows ХР, можно поставлять за границу Windows 95.

СФ: Что вы думаете о глобальной стратегии известных вам российских компаний?
ОА: Кроме ресурсов, у России нет глобального продукта, а он необходим, если мы говорим о глобальной стратегии. Такого продукта у вас нет ни в машиностроении, ни в фармацевтической отрасли. Не знаю, вероятно, как потенциальный плацдарм стоит рассматривать пищевую промышленность. В том же Китае существует стратегия производства одежды. Не сдается он и в автомобилестроении. Вам нужно найти продукт, который можно производить в России с оптимальным соотношением цены и качества. Рынок, который продает только природные ресурсы,– это путь Саудовской Аравии. У такой экономики нет стабильности. Посмотрите, как преуспели корейцы. Например, Samsung – один из лидеров производства электроники, который скоро может обойти Sony,– был создан из ничего. А ведь не прошло и пятидесяти лет. Почему бы России не найти свой собственный продукт и не повторить успех корейцев?

Евгений Карасюк