претендент стиль
Ничего неожиданного грядущие президентские выборы нам не предвещают. Но приглядеться к кандидатам все-таки стоит. Все они вместе — если считать и тех двух, которым в последний момент пришлось сойти с дистанции,— представляют вполне репрезентативную картину общества. И если посмотреть на шестерых претендентов попристальнее, можно разобраться в том, какие в нашей стране имеются мужчины.
Власть, говорят,— сильнейший афродизиак. Так что если, например, Геннадий Зюганов окажется облеченным реальной властью, то и он станет желанным — желанным председателем месткома. Потому что председателем месткома он останется при любой погоде — независимо от того, какое, милые, у нас тысячелетье или политический строй на дворе. Облик и стилек у бессменного лидера коммунистов именно профсоюзный, а не партийный — то есть в советской иерархии второсортный.
Известное изречение насчет того, что только поверхностные люди не судят по внешности, оказалось очень своевременным для нынешней предвыборной кампании. В том смысле, что о большинстве кандидатов в президенты стоит судить именно по их внешности. На практически любого из них достаточно просто посмотреть, чтобы все стало ясно. Взять того же Зюганова: эта лоснящаяся лысина, эти брыли, этот всегда, независимо от добротности материи, картонный костюм, про который Геннадия Андреевича научили, что к нему надо надевать яркий галстук. Эта спортивная курточка для неформальных поводов — абсолютный клон той, что раздавали законспирированным сотрудникам народных дружин во время Фестиваля молодежи и студентов 1985 года (тогда вдруг вся Москва оказалась запружена молодыми людьми в одинаковых таких курточках снизу на резинке). Гвозди бы делать из этих людей — а они все равно будут носить запахнутое под горлом кашне, обращаться к соратникам на "ты", но по имени-отчеству и смачно целовать мокрыми губами представительниц встречающей стороны.
Модель Геннадия Андреевича можно считать основополагающей для отечественного мужского психотипа. И она, безусловно, никуда не денется, что ни случись с коммунистическими идеалами, а только видоизменится. Кстати, среди выдвигавших свои кандидатуры на президентский пост имеется претендент, который являет собой результат развития зюгановского образа.
Не прошедший регистрацию Михаил Касьянов кажется бесконечно далеким от лидера коммунистов. Хотя на самом деле он наглядно демонстрирует, что может произойти с зюгановским типом, если ему с детства прививать гигиенические нормы и правила поведения за столом, а также обучать его иностранному языку. В советское время человек, похожий на Михаила Касьянова, был функционером рангом повыше Зюганова, отоваривался в распределителе, а по вечерам слушал джаз в избранной компании таких же, как он. И хотя костюм на господине Касьянове сидит лучше, чем на товарище Зюганове, а про галстук его научили, что яркий — не обязательно красный — все это никак не отменяет его сходства с советским ответственным работником. Вот точно такой у нас в университете был проректор по работе с иностранными студентами. И умилительное сходство нынешнего оппозиционера с артистом Басилашвили эти касьяновские корни только проявляет.
С Владимиром Вольфовичем сложнее. С ним всегда сложнее. Хотя если подумать — вот именно такой управдом был в середине восьмидесятых в нашем кооперативе. Его называли "Миша — хозяин жизни". Потом его поймали на каких-то махинациях и из управдомов выгнали, а потом он отбыл в Бруклин. Но в Мише, конечно, не было такого размаха, как во Владимире Вольфовиче. Да, Миша мог позволить себе появиться на рабочем месте в яркой рубашке навыпуск — и только. А Владимир Вольфович разнообразит наслажденье — то костюм в полоску, то пиджак горчичного цвета, то френч, то кепка наподобие фидель-кастровской, только утепленная. Нет, с Жириновским действительно не просто — вот мне, например, говорят: Жириновский — типичный представитель аудитории "Радио Шансон". Неправда, Жириновский — он нетипичный. Хотя само наличие такого, как он, оно типично — в любой большой компании обязательно имеется такой нетипичный, можно сказать, фриковатый тип. В студенческих компаниях советских лет именно такие часто оказывались стукачами. Но как бы то ни было, у Жириновского, безусловно, имеется только ему присущий размах, и даже есть в нем что-то космополитическое. Что, впрочем, не удивительно.
Кандидата в президенты Андрея Богданова — лидера Демократической партии и председателя масонской ложи России — кажется, можно сравнить с Жириновским. Но куда уж ему. В его шутовстве нет никакой позы, никакого искусства. Из отличительных черт у него имеются только особо лоснящиеся и особо мелкие кудри (при параде он их распускает, а при досуге забирает в тугой хвост и дополняет темными очками с гавайской рубахой), так вот, со всеми этими кудрями Богданов — просто один из множества таких же парней, которые заполняли собой девяностые. Он такой специфический персонаж оттуда, а его шестисотый мерин и малиновый пиджак кажутся просто надежно упрятанными в гараж и в шкаф, как представляющие высокую ностальгическую ценность.
Черные кудри незарегистрированного кандидата в президенты Бориса Немцова не имеют никакого отношения к богдановским завитушкам. Они, во-первых, мытые, а, во-вторых, вполне сегодняшние. Несмотря на свои почти пятьдесят лет и впечатляющее финансовое благополучие, Немцов идеально вписывается в образ теперешнего менеджера — того, что повыше среднего звена. На описании такого типажа выехал писатель Сергей Минаев: молодой (Немцов молод принципиально), успешный, загорелый, девушки на шею бросаются, но при этом страшно остро чувствует несовершенство мира. Правда, минаевский герой просто пьет мохито за сорок долларов стакан и скорбит о всеобщей бездуховности, а претензии Немцова к устройству мира, вернее, к устройству России, куда более конкретны — и это к нему, несомненно, располагает.
Но при всей увлеченности горными лыжами и яхтами, при всех своих водолазках — иногда даже под твидовый пиджак, Немцов все-таки явление специфически отечественное. От западного персонажа соответствующего статуса он отличается так же, как минаевский герой от своего бегбедеровского прототипа.
А вот Дмитрий Медведев — какие бы постылые политические силы он собой ни представлял — существо куда более западного образца. Дело в том, что он выглядит нейтрально. Такой консервативненький и в то же время современненький. То в строгом костюме, то в бархатном пиджачке. Просто Тони Блэр какой-то. И даже рок-н-ролл любит — и не только простоватый Deep Purple, но и интеллигентный Pink Floyd. Из всех нынешних кандидатов Медведев — персонаж самый нетипический. То есть в нем, конечно, есть много узнаваемого — такая помесь младшего офицера при штабе с инвестиционным банкиром невысокого полета. Но смесь эта какая-то неочевидная — с непонятными примесями и вкраплениями. В общем, про Медведева даже совсем не поверхностный человек не станет судить по внешности. И это, признаемся, пугает.