убеждается Анна Наринская
Моя тринадцатилетняя дочь Соня уверяет, что капитан Джек Воробей мил ей потому, что он "реальный". "Не совсем плохой и не совсем хороший, а сложный — такой, как бывает в жизни". Плакат с изображением этого реального героя Соня, презрев все мои протесты, повесила у себя над кроватью. Теперь каждое утро ее только что проснувшийся взгляд встречается с подведенными глазами Джонни Деппа в пиратском обличии.
Сонино отношение к Воробью нельзя назвать вовсе несправедливым. Ведь нельзя не согласиться с тем, что этот пират — чуть ли не наиболее жизненный персонаж из воплощенных артистом Джонни Деппом. Он куда больше похож на человека, чем маньяк Эд Вуд, мутант Эдвард с руками-ножницами, сифилитический граф Рочестер, недомертвый Мертвец, обуянный дельтовелосипедизмом,— герой "Аризонской мечты" или насквозь проамфетаминенный представитель "нового журнализма" в "Страхе и ненависти в Лас Вегасе".
На фоне всех этих индивидуумов Джек Воробей выглядит действительно персонажем, имеющим наибольшее отношение хоть к какой-нибудь реальности. Несмотря даже на слишком очевидную косметику. Которая, кстати, очень даже может быть, не неудачный грим, а тонкий и вполне реалистический штрих: недаром же у Джека ничего не получается с Кирой Найтли. А ведь не может девушка в своем уме (спросите у Сони) предпочесть остроумному Джонни Деппу слащавого Орландо Блума. Но не будем об этом. Достаточно того, что мы потеряли лично господина Деппа, попавшегося в цепкие ручки Ванессы Паради. Мысль, что и капитан Воробей нам недоступен, делает жизнь слишком уж невыносимой.
Но если серьезно — присутствие культовой, не побоимся этого слова, физиономии Джонни Деппа, являющей собой прямо-таки эмблему независимого кино, в фильмах, снятых по мотивам диснейлендовского аттракциона, наводит вот на какие мысли.
О том, что именно такой массовый-размассовый, детский и семейный жанр на сегодня — последний приют постмодернизма. Вся эта вроде бы элитарная идеология псевдоисторичности, тотального цитирования, любования китчем и внедрения в ткань произведения неизменных знаков, поясняющих, "что хотел сказать художник" (в "Пиратах" один из таких знаков — как раз лицо Джонни Деппа), оказалась идеально пригодна для массовых зрелищ типа шапито и голливудских сериальных блокбастеров. Более того, именно там она оказалась на удивление не раздражающей и гармоничной. Из кинозала, наполненного жующими попкорн детьми, неожиданно точные отсылы к малоизвестным историческим личностям, наркомански рок-н-ролльные повадки Джека Ворбья вкупе с его лицом, напоминающим о фильмах Джима Джармуша и Терри Гиллама, представляются бесплатным бонусом для родителей. Но тут дело глубже. Лицо интеллектуального актера, размалеванное для того, чтобы участвовать в мультимиллионном аттракционе. Вот до чего сегодня дошел симулякр. Хотя нельзя сказать, чтобы это не работало. Недаром же Джек Воробей представляется Соне таким "реальным".