22-летнего Максима Максимова наши читатели спасли случайно. Четыре года назад вы собирали деньги на пересадку почки для одного москвича, собрали больше, и "излишки" достались Максиму. Пересадить, правда, ему донорскую почку получилось совсем недавно. Но Максим дождался. За годы ожидания у него появилась масса планов — стать программистом, фотографом, купить Ferrari, увидеть море и жениться.
Про Максима Максимова из маленького поселка Тульской области Ъ впервые рассказал 29 апреля 2003 года. Тогда читатели собирали деньги для 16-летнего москвича Паши Новикова — ему требовалась срочная трансплантация почки. И вы собрали столько, что хватило на операции еще троим, среди них был и Максим.
Максим заболел гломерулонефритом, когда ему было 9 лет, а в 12 лет из-за почек у него случился инсульт. Девять месяцев он лежал парализованный, онемевший и наполовину ослепший. А потом поднялся, заново научился ходить, смотреть и говорить. Однако годы лечения его гломерулонефрита не принесли результатов, почки по-прежнему отказывались работать, но тут читателиЪ оплатили ему пересадку донорской почки, и Максима внесли в лист ожидания. Обе почки ему удалили в том же 2003 году, но подходящую донорскую пришлось ждать еще четыре года из-за известного скандала вокруг трансплантаций донорских органов в Москве.
Это многолетнее ожидание помогла скрасить тоже ваша помощь. Год назад мы опубликовали в газетеЪ и на сайте Российского фонда помощи www.rusfond.ru письмо мамы Максима Натальи. Она написала о том, что живет с больным сыном в аварийном бараке постройки времен второй мировой войны, что стены гниют, нет воды и все это добивает Максима. И читатели собрали Максимовым денег на благоустроенную квартиру — даже вдвое больше, чем надо, хватило еще и на ремонт, и новую мебель.
Наталья рассказывает:
— 8 Марта мы собирались отпраздновать в гостях у моей подружки. И тут звонок из Москвы! Мне говорят: почку для Максима нашли и надо немедленно прибыть на операцию. Мы — к соседу, прыгнули в его машину и помчались.
Мы разговариваем в палате Российского научного центра хирургии. Максим с мамой здесь уже две недели.
Наталья продолжает:
— Мы приехали, помылись, а уже в ночь на 9 марта сыну сделали операцию. Вот такой нам подарок.
Наталья выпалила это так, будто до сих пор еще удивлена внезапностью случившегося и не верит, что вот так это произошло именно с ее сыном, а не с кем другим. Максим слушает ее рассказ молча и только потирает левую руку. После инсульта он еще не может шевелить левой кистью. Врачи сказали, что если массировать, то он сможет держать ложку. Пока не получается, и Максим кажется мне замкнутым, хмурым и немножко растерянным. Словно он тоже до сих пор еще не вполне осознал, что теперь у него есть своя почка, что она приживается и больше не нужен этот вечный изматывающий гемодиализ, к которому многие годы сводилась его жизнь, и что все теперь будет хорошо и появятся новые смыслы в жизни.
И вдруг он начинает тоже говорить. Что мечтает стать программистом, сделать свой сайт в интернете и общаться с друзьями, что хочет купить простенький фотоаппарат и гулять по Москве, фотографируя, что ему нравится Ferrari и что он мечтает попасть на концерт рок-групп "Король и Шут" и "Кукрыниксы". Правда, признается мне Максим, пока он "не совсем понимает, что сделать, чтобы всего этого добиться".
— Но у меня есть друг Толик, он может компьютер сам собрать, и он со мной занимается. Я попрошу — и он приходит и помогает постоянно.
Максим так смотрит на меня, что я понимаю: Толик и правда очень хороший друг.
— А я вот еще Максу рассказывала, как в Туапсе ездила, когда еще замужем не была,— начинает Наталья. Максим смотрит на нее строго, ему уже хочется самому все рассказать.
— Да, есть у меня мечта поехать на море, я не видел его никогда. И прокатиться на Ferrari. Я один раз был на экскурсии по Москве и видел Ferrari, такую красную. Очень круто.
— Мы и правда еще не верим, что кошмар позади. Мы так долго ждали этого освобождения,— говорит мне Наталья.
И тут Максим очень по-мужски встряхивает руку с тяжелыми металлическими часами и говорит, что у него есть любимая девушка Оля.
— Жениться-то не собираешься? — интересуюсь я.
— Рано еще, но она подождет, куда денется,— уверенно отвечает мне Макс.
Я смотрю на него и понимаю, что действительно подождет. И дождется.