Кадровая революция

Михаил Трофименков о фильме "За пригоршню динамита"

Под таким названием шедевр Серджо Леоне знают в англосаксонских странах. Знают причем в слегка кастрированном виде: прокатчики изъяли открывавшую фильм цитату из председателя Мао о том, что революция не званый обед, а акт насилия и ничего элегантного и благородного в ней нет. В других странах фильм показывали под выразительным названием "Пригнись, мудак" (Duck, You Sucker) или "Однажды была революция" (C`era Una Volta la Rivoluzione). Последний вариант точнее. Это центральная часть трилогии Леоне о великих мифах. "Однажды на Диком Западе" (1968) и "Однажды в Америке" (1982) — фильмы о мифе "американской мечты". "За пригоршню динамита" — о мифе революции. То, что дело происходит во время мексиканской революции 1910-1917 годов,— чистая условность. Просто это самая киногеничная изо всех революций: типа в тени кактусов Панчо Вилья и Эмилиано Сапата танцуют кукарачу. Но Леоне начинил свою "Мексику" образами, отсылающими ко всем потрясениям ХХ века. В прологе он снимает сверхкрупными планами жрущие рты буржуа, глумящихся над пеоном (впрочем, оказавшимся бандитом с большой дороги) Хуаном (Род Стайгер), так, как снимали титаны советского революционного кино 1920-х годов. Сам Хуан, думающий, что идет грабить банк, а на самом деле освобождающий из тюрьмы политзаключенных, растерян, как Чарли Чаплин, случайно подобравший с мостовой красный флаг в "Новых временах" (1936) и оказавшийся во главе манифестации. Тела расстрелянных повстанцев падают под пулеметными очередями во рвы, напоминающие о еще не случившихся Дахау и Маутхаузене: недаром во главе карателей идет прусский офицер с лицом эсэсовца-кокаиниста. А Мэллори (Джеймс Кобурн), разочарованному бомбисту из Ирландской республиканской армии, завязавшему было с революцией, после того как ему пришлось убить друга, под пытками выдавшего подполье, видятся нежные сны о европейских вольнодумцах, исповедующих свободную любовь. Бонвиван и счастливчик в жизни, Леоне был одним из самых горьких режиссеров в истории кино. "За пригоршню динамита" оказывается фильмом не столько о мифе, сколько о разочаровании, о смерти. Революция, вопреки популярной благоглупости, не пожирает своих детей, а оказывается изощренной формой самоубийства. Трагедия в том, что, кроме такого самоубийства, ХХ век не оставляет честному человеку никакого выбора. Мэллори соблазняет "малых сих", Хуана и его сыновей, которые, не помани их за собой сивоусый ирландец в кожаном пальто, карманы которого набиты ампулами с нитроглицерином, грабили бы себе спокойненько дилижансы и, быть может, остались в живых. Короче говоря, Леоне снял главный со времен "Броненосца "Потемкин"" (1925) Сергея Эйзенштейна фильм о революции. Возможно, это его лучший фильм. И при всей своей мудрой историософии еще и отменный вестерн. Даже трудно представить, что Леоне отнюдь не собирался его ставить: намеревался быть просто продюсером, а режиссером видел своего друга Сэма Пеккинпа, еще одного могильщика мифов о Диком Западе. На месте же Джеймса Кобурна он представлял тогда еще юного Малькольма Макдоуэлла, на месте Рода Стайгера — то Джейсона Робардса, то Элли Уоллаха. А Стайгера откровенно презирал и превратил для него съемки в ад непрестанных оскорблений. Впрочем, сейчас все эти колоритные обстоятельства ровным счетом ничего не значат.

"За пригоршню динамита" (A Fistful of Dynamite, 1971)

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...