Религиозный термин в русском названии не должен сбивать с толку — речь в картине идет не о конце света, а о неприятностях, приключившихся 600 лет назад с индейцем майя и его соплеменниками. Режиссер картины Мел Гибсон столько заработал на "Страстях Христовых", собравших в общей сложности больше $600 млн, что понятие риска, в том числе финансового, для него больше не существует и терять ему решительно нечего. Поэтому в "Апокалипсисе" чувствуется редкая авторская свобода: всегда приятно видеть человека, который, как один из самых популярных персонажей господина Гибсона Безумный Макс, не боится ничего, в том числе сесть в лужу, рассуждая о том, о чем мало кто располагает достоверной информацией.
Сходство признаков заката любой великой империи, неизбежно роющей яму самой себе, позволяет Мелу Гибсону проводить параллели между гибелью цивилизации майя и нынешней политической ситуацией в Америке. Кроме того, выходит, что семейные коллизии и шуточки мало меняются с течением веков, так что гогочущие индейцы мимикой и жестикуляцией напоминают вышедшую на перекур компанию менеджеров среднего звена, от которых они отличаются разве что отсутствием галстуков и геометрическими рисунками на ягодицах.
Кульминационный в фильме ритуал человеческого жертвоприношения разворачивается на фоне внушительных ацтекских пирамид и включает демонстрацию еще трепыхающейся жертве ее же собственного пульсирующего сердца. Это может потрясти зрителя, каждый раз забывающего, что он смотрит кино и все эти кровавые внутренности такие же невзаправдашние, как и следы от зверских побоев на рыхлом белом теле карабкающегося на Голгофу Джеймса Кэвизела в роли Христа.
Потом режиссер гонит своего чудом избежавшего смерти героя по джунглям, заставляя прыгать в водопады и тонуть в болотах, для того чтобы вернуть его в семью. В итоге же выясняется, что на самом деле Ягуарова Лапа бежит не от преследователей, спасая свою маленькую индивидуальную жизнь. Он несется со всех ног, спешит и падает с исторической миссией — чтобы выбежать на берег навстречу кораблям Колумба, который все это время, пока индейцы по мере сил закатывали свою прогнившую цивилизацию, неторопливо подкрадывался к ним.