Как уйти из Ирака, не ввергнув регион в чудовищный хаос?
Поиски ответа на этот вопрос станут главным содержанием оставшихся двух лет президентства Джорджа Буша, а скорее всего, и политики его преемника. Большинство проблем, с которыми сталкивается Вашингтон, созданы его собственными руками, и неудивительно, что "друзья" Америки по всему свету не скрывают злорадства. Однако при худшем сценарии последствия американского провала отзовутся далеко за пределами Ирака и даже всего Среднего и Ближнего Востока.
Как только у центрального правительства в Багдаде исчезает иностранная опора, оно практически перестает существовать, а страна распадается на три части — уже де-факто существующее курдское государство, шиитские территории, по сути подконтрольные Тегерану, и суннитские, которые имеют шанс превратиться в аналог Афганистана при талибах. Междоусобная война неизбежна, как из мести, так и по соображениям дележа ресурсного достояния.
Втягивание в конфликт соседей — не только Ирана, но и Турции — также неизбежно. Появление курдского государства создает для Анкары тяжелейшую проблему. Иран же превращается в локальную сверхдержаву, что меняет геополитическую ситуацию в регионе. А проблема ядерного сдерживания предстает в новом свете. Как минимум, Саудовская Аравия будет ощущать явную угрозу со стороны Тегерана. Тем более — с учетом активизации шиитов по всему Ближнему Востоку. Все это в условиях, когда престиж США в этой части мира подорван и, соответственно, сокращаются возможности Вашингтона влиять на ход событий.
Хаос на территории Ирака и рост авторитета Ирана повлияют и на Центральную Азию. Там, без сомнения, возрастет чувство нестабильности и неуверенности, вероятен всплеск активности экстремистов любого толка. Вопрос о гарантиях безопасности, который до сих пор носил скорее теоретический характер, превратится во вполне насущный. Кто кроме ослабленных США способен предложить такие гарантии? Россия.
Ухудшение ситуации в Ираке уже сейчас сопровождается нарастанием талибского сопротивления в Афганистане, а это уже ремейк ситуации, какой она была до сентября-октября 2001 года. Стоит добавить и азербайджанский фактор — любое серьезное изменение нынешнего баланса в Иране выводит на первый план проблему жителей Южного Азербайджана, что грозит серьезными последствиями для Азербайджана независимого.
Критическое развитие событий в Ираке способно заставить Москву вновь втянуться в большую геополитику, причем в качестве уже не "энергетической сверхдержавы", а участника глобального военно-силового баланса. Соблазн сыграть роль патрона для стран, недавно пытавшихся дистанцироваться от России и заигрывавших с ее конкурентами, будет велик.
Так, может быть, в этом и заключается новый исторический шанс, а возрождение по-настоящему великой державы начнется с возвращения в Центральную Азию? А там, глядишь, и вся постсоветская политическая география начнет меняться.
Но Россия, несмотря на растущую уверенность в себе, к экспансии на самом деле не готова. И если она все-таки начнется под влиянием внешних факторов, то, как это уже не раз бывало в отечественной истории, будет разворачиваться в ущерб внутреннему развитию. Соблазн заняться геополитической "благотворительностью" и так очень велик, почему-то к этому душа всегда лежит больше, чем к решению нудных и тяжелых внутренних задач. Так что — дай бог Америке успеха в Ираке. Может быть, до наступления очередного исторического шанса успеем что-то и в собственной стране изменить.