Вчера в Тбилиси самолетом МЧС прилетели 150 граждан Грузии, депортированных из России. Их встречали как героев. Этот рейс, которым должен был лететь грузинский гражданин Тенгиз Тогонидзе, умерший в Москве, нанес сокрушительный удар по остаткам авторитета России в этом регионе. С подробностями — спецкорреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
В тбилисском аэропорту в этот день было необыкновенно людно — кроме провожающих и встречающих тут были еще журналисты, а также представители российского посольства и грузинских властей. В зале вылета даже открыли несколько дополнительных точек фаст-фуда. Рейс МЧС, который здесь ждали еще в 16 часов, задержали до 18.00: в Москве по дороге в аэропорт Домодедово умер грузинский гражданин Тенгиз Тогонидзе, который должен был лететь этим самолетом в Тбилиси (см. статью на этой же стр.). В тот момент как эта новость облетела Грузию, все поняли, что в холодной войне между Москвой и Тбилиси наступил переломный момент. Стороны либо договорятся сейчас, либо не договорятся уже никогда. Судя по тому, что происходило в аэропорту, здесь отдавали предпочтение второму варианту.
Около ста российских граждан, покидающих Грузию тем же бортом МЧС, с журналистами общались неохотно. Только одна женщина на вопрос, почему она уезжает, ответила: "Есть возможность, вот и уезжаю". Работники аэропорта говорили, что уезжают в основном армяне и немного грузин, успевших получить гражданство в России. "Зачем они уезжают? — с иронией переспрашивал сотрудник службы безопасности аэропорта.— Так потому что бесплатно!" Этот же человек чуть позже с достоинством объяснял журналистам, что грузовые самолеты российского МЧС президент Саакашвили в Грузию не пускает, потому что нечего людей в скотовозке возить, и что поэтому Россия теперь присылает в Грузию пассажирский Ил-62. Российский консул в Грузии Валерий Васильев рассказал мне, что это, скорее всего, последний борт, вывозящий российских граждан — все, кто хотел уехать из Грузии, уже уехали, а это около 500 человек. На вопрос, как так вышло, что человек, которого Россия выдворяла в Грузию, умер по дороге в аэропорт, консул ответил, что "это очень прискорбный случай, будет разбирательство", но ничего более конкретного не сказал. Зато сказал грузинский омбудсмен Созар Субари. "Это обыкновенный фашизм,— сказал господин Субари.— Это нацизм. Я обратился с просьбой к российскому омбудсмену, чтобы он вмешался в это безобразие, если в России еще есть какие-то здравые силы. Из 150 депортированных сегодня больше половины имели нормальные документы и право жить в России!"
Когда люди, прилетевшие бортом МЧС, прошли паспортный контроль и стали выходить из зала прилета, их обступили плотной стеной журналисты — так, что пробиться сквозь стену было очень трудно. Говорить прилетевшие не хотели. Кто-то закрывал лицо руками, кто-то надевал на голову куртку, протискиваясь сквозь толпу. Мужчины, хмурые, заросшие щетиной, неважно одетые, были раздражены или озлоблены, женщины растеряны. Одна из них, с ребенком на руках, остановилась, натолкнувшись на микрофоны. "За что вас задержали?" — спросили ее. "У меня виза была не в порядке",— сказала женщина. "Что вы будете теперь делать?" — "Не знаю! Правда, я совсем не знаю, что делать!" С другим прибывшим состоялся такой диалог. "Как долго вас держали в изоляторе?" — "Десять дней".— "Десять дней?!! Как с вами обращались?" — "Плохо".— "По какой причине вас задержали?" — "По той причине, что я грузин". Так свое задержание объясняли многие. Кто-то говорил по-грузински про российский нацизм, кто-то показывал паспорт с российской визой и говорил, что его не имели права выгонять. Кто-то рассказывал про недельное заточение в изоляторе, где даже помыться нельзя было. Кто-то просто давился слезами от унижения.
Я посмотрела на омбудсмена Субари — у него горели глаза. Я думаю, он в эту минуту испытывал такое же унижение за этих людей, как и они сами. А я испытывала жгучий стыд за свою страну.
Девушка из министерства образования Грузии останавливала детей и подростков и вручала им буклеты, на которых было написано "Добро пожаловать домой!". А на обратной стороне буклета минобразования сообщало, что все школьники, которых выгнали из России, теперь будут учиться в учебных заведениях Грузии и этим школьникам надо позвонить по такому-то телефону, чтобы их приняли. Дети прятали буклетики в карманы, а их мамы плакали.
Федеральная миграционная служба России в этот день заявила, что все депортированные имели просроченные визы или не имели их вообще. Еще ФМС сообщила, что обычно на выдворение мигранта российский бюджет выделяет примерно 27 тыс. рублей — это расходы на билеты, содержание в спецприемнике, лекарства и еду. Но в случае с выдворением грузин бюджет сэкономил половину: депортация одного грузина обошлась государству всего в 13 тыс. рублей. Может быть, поэтому умер астматик Тенгиз Тогонидзе, которому просто вовремя не дали лекарство.
Вчера в Грузии тысячи людей увидели по телевизору своих сограждан и их визы, просроченные и действующие. Тысячи людей узнали историю покойного Тенгиза. Тысячи людей в Грузии уже в третий раз, а это был третий борт МЧС из России, спросили друг друга, за что так унижают грузин, которые раньше всегда были желанными гостями в России. Эти люди, я уверена, уже никогда не забудут того, что они видели.
— Россия еще раз показала свое лицо,— сказал мне министр по делам беженцев Грузии Георгий Хевиашвили.— Россия показала, что с ней нельзя жить в мире. Россия сделала все это для того, чтобы оттолкнуть Грузию как можно дальше. Что ж, спасибо ей за этот подарок. Не сомневайтесь, мы сумеем использовать то, что произошло, в своих интересах.
Я и не сомневаюсь.