Сегодня в городе Голливуд, штат Флорида, состоится бой, имеющий статус отборочного IBF в тяжелом весе. Один из двух очень разных боксеров — либо россиянин Султан Ибрагимов, либо американец Рэй Остин — в ближайшем будущем получит шанс драться за чемпионский титул, принадлежащий украинцу Владимиру Кличко. И еще неизвестно, за кого в этом поединке будет больше переживать Америка — за выходца из неблагополучных кливлендских кварталов Остина или за уроженца дагестанского города Каспийск Ибрагимова, главным болельщиком которого будет сам Майк Тайсон.
Султан Ибрагимов до того, как стал официальным претендентом на звание чемпиона мира, успел добиться кое-чего очень важного, чего не успел пока добиться даже ставший чемпионом и подписавший контракт с авторитетнейшим среди промоутеров Доном Кингом Николай Валуев. Валуеву вместе с Кингом еще предстоит в ходе своей серии боев в США доказывать Америке, что за право смотреть его бои вживую и по платным каналам стоит платить огромные деньги. Ибрагимов, переехавший во Флориду вскоре после окончания любительской карьеры, высшей точкой которой было серебро сиднейской Олимпиады, уже стал бойцом не просто хитовым, а в каком-то смысле знаковым.
Он слишком сильно контрастирует с обобщенным, так скажем, образом современного тяжа, который и породил разговоры о кризисе в самой престижной категории,— человека габаритного, немного неповоротливого, предпочитающего риску и красоте надежность, побеждающего в скучном, незрелищном бою, но совершенно не переживающего по этому поводу, потому что победа важнее красоты.
В том, что с Ибрагимовым очень дружен Майк Тайсон, который в прошлом году находился в его углу — фактически в роли секунданта — в матче против Лэнса Уитакера и который сегодня тоже будет переживать рядом с рингом в Seminole Hard Rock Arena за россиянина, нет ничего удивительного. И причина не в том, что Тайсон тоже мусульманин. В Султане Ибрагимове он — как чуть позже и все остальные — увидел свою собственную реинкарнацию, появления которой Америка заждалась. Реинкарнацию в гораздо более глубоком смысле, нежели некоторые общие сходства во внешнем облике боксеров (оба невысоки по меркам тяжелого веса) и нюансах техники, которых в действительности не так уж и много.
Речь о том духе битвы и войны, который покинул тяжелый вес вместе с Тайсоном и вернулся в него вместе с Ибрагимовым. За свою профессиональную карьеру он провел 19 боев (поражений пока не было) и почти каждый из них, по крайней мере если говорить о поздних — против по-настоящему сильных оппонентов, тот, кто видел поединок, запомнит надолго. Потому что трудно не запомнить бой, в котором не вышедший вроде бы ни ростом, ни весом, не обладающий гигантской мускулатурой боксер-левша без малейших колебаний набрасывается, будто бульдог, на противника и не отпускает его до тех пор, пока тот не падает или пока рефери не примет решение остановить поединок. В котором наносится столько ударов, что люди, ответственные за систему их компьютерного подсчета, хватаются за голову: столь интенсивный "обстрел" с обеих рук редко встретишь и в матчах легковесов!
Об увесистости этих ударов могут рассказать те, кто их опробовал на себе. Например, Чед Батлер, в 2003 году попавший после боя с Ибрагимовым в больницу с семью сломанными ребрами. Или опытнейший экс-чемпион мира Эл Коул, достоявший год назад с ним лишь до третьего раунда. Или четырежды по ходу поединка упавший на пол и каким-то чудом дотянувший почти до его конца Зури Лоуренс. Или огромный Лэнс Уитакер по прозвищу Гора — крепчайший, терпеливейший тяж, который в седьмом раунде поединка с россиянином превратился в тренировочную грушу, "поплыл" и был спасен от опасной травмы исключительно проявившим благоразумие и сострадание к избитой суперзвезде рефери, матч остановившим.
Промоутер проекта "Русские идут" Степан Лендьел, в рамках которого состоялось восхождение Султана Ибрагимова, рассказывал, как после того боя Майк Тайсон воскликнул: "Давно уже не видел, чтобы белокожий тяжеловес так избивал чернокожего!" А потом уточнил, почему, собственно, он обожает Ибрагимова: "Когда я наблюдаю за Султаном на ринге, у меня возникает ощущение, что я сам нахожусь там. У него тот же напор, та же страсть". Вот и объяснение этому возникшему чувству насчет фантастического "воскрешения" Тайсона в боксере из неизвестного ему Каспийска, которого сегодня ждет, наверное, самый трудный день в жизни. В спортивной жизни — точно.
Не будь его соперником уже добившийся популярности Ибрагимов, Америка была бы целиком и полностью на стороне Рэя Остина. Ведь он не может не вызывать у нее симпатий.
В нем привлекает многое. Рассказы о кливлендском детстве — типичнейшем детстве американского темнокожего боксера, начинавшего с уличных боев и из них плавно перешедшего в профессионалы. "Если честно, не могу сказать, сколько их провел, поскольку, бывало, дрался и почаще, чем раз в день",— сказал перед боем с Ибрагимовым, обаятельно улыбнувшись, Остин.
Стиль, который, учитывая биографию и дефицит школы, не мог быть идеальным. Остин — самоучка, долго обходился без постоянного тренера, а Джей Мэйуэзер, не так давно взявший на себя эти функции, признался, что на первой тренировке с новым учеником был в шоке: "Это же какой-то совершенно жуткий, нелепый, неправильный стиль!" Но потом он понял, что во многом именно благодаря своей неправильности, недоученности вкупе с отличной "физикой" (в нем два метра роста и 115 кг веса) Рэй Остин и доставляет столько неприятностей куда более правильным соперникам: а он победил, например, недавнего оппонента Николая Валуева Оуэна Бека, еще ряд бойцов примерно такого же уровня, сделал ничьи с теми же Уитакером и Лоуренсом. "Понимаете, его комбинации настолько неуклюжи, нехарактерны для бокса, что нормальный боксер просто их не замечает",— объяснил Мэйуэзер.
За пару дней до флоридского матча он и его подопечный были полны оптимизма и еще полагали, будто способны стать первыми, кому удастся остановить так восхитивший самого Тайсона ибрагимовский напор.