Нынешний директор винного отдела аукционного дома Christie`s Майкл Броудбент (Michael Broadbent) стал виртуозом своего дела благодаря сочетанию природных данных с необыкновенной систематичностью. С самого начала карьеры он поставил себе непременное правило: записывать впечатления от любого более или менее приличного вина, которое довелось попробовать. Эти записи вкупе с размышлениями Броудбента о своей профессии вылились в "Мемуары", которые сейчас вышли в издательстве Scala и быстро раскупаются теми избранными, кто профессионально занимается дорогими и редкими винами.
Торговля элитными винами — одна из самых непредсказуемых сфер бизнеса, считает Броудбент. Например, в 70-е годы все говорило за то, что надо быстро скупать товар, ибо цены растут и вряд ли в ближайшее время остановятся. Те, кто так поступил, вначале не были разочарованы. Цены действительно продолжали расти. Но вдруг все изменилось, и цены быстро упали ниже первоначального уровня. Объяснить это можно, предсказать — нет. В принципе цены на любые продукты подвержены колебаниям, но в области вин причины этих изменений необыкновенно глубоки, их надо искать в истории. В производстве вин были взлеты и падения. Когда вин производилось мало, их не складывали в погреба, а использовали сразу же — выпивали. Спустя столетие это находит отражение в отсутствии лотов для продажи и росте цен. И наоборот. Таким образом, как подсказывает Броудбенту его многолетний опыт, спекулянты могут выиграть на вине лишь небольшой процент: во время подъема цен скупить некоторое его количество и почти сразу же продать. "Но это значит просто себя не уважать", — заявляет директор. А любой прогноз на сколько-нибудь длительное время в надежде выиграть больше обречен на неудачу, и автора прогноза ждет финансовый крах: "Вино мстит тем, кто его не уважает".
Другая характерная черта "винно-аукционного бизнеса" состоит в том, что здесь приходится иметь дело с подделками. Броудбент не может удержаться, чтобы не вспомнить знаменитую историю Шато-Лаффита 1787 года, принадлежавшего третьему президенту США Томасу Джефферсону. В 1985 году бутылка ушла на торгах за $150 000. Уже тогда газета New York Times выражала сомнения в подлинности напитка. Эксперты в области бутылочного стекла утверждали, что клеймо "1787 T.J." на бутылке в точности соответствовало тем, что ставились в конце XVIII века. Но два года назад в письмах Джефферсона были найдены некоторые намеки на то, что он занимался подделкой бутылочных клейм. Так что окончательно история пока не прояснилась.
С восторгом и обожанием говоря о вине, автор "Мемуаров" собственной персоне уделяет совсем немного места. Но специалистам его имя говорит о многом. В Christie`s Броудбент пришел, уже обладая титулом "винного маэстро" — Master of Wine, заработанным за годы работы в сфере импорта вина в Бристоле. О его необыкновенно тонком понимании вин уже ходили легенды. Далеко не всегда снисходил Броудбент до того, чтобы попробовать напиток — часто достаточно было одного взгляда: "Когда вино водянистого цвета, я не могу к нему серьезно относиться. Цвет должен быть концентрированный, матовый". Именно с именем Броудбента связан расцвет "винного бизнеса" на Christie`s, крупнейшем "винном" аукционере. Придя к управлению этим подразделением фирмы, Броудбент полностью реорганизовал всю его работу. Для таких областей деятельности, по его мнению, самое важное — престиж. А престиж невозможен без высочайшего качества всех продаваемых вин. Броудбент решительно отказался от вин из австралийского винограда — будь они хоть 300-летнего возраста. "Они в свое время пережарились на солнце", — так объяснил он свое решение. — "Вино может получиться хорошим, даже очень хорошим. Но оно никогда не удивит. А главное, никогда не растрогает". Вместе с супругой, тонкий вкус которой он высоко ценит, Броудбент сам выезжает "на место происшествия", копается в погребах старинных родовых замков, чтобы быть уверенным, что вино подлинное. С гордостью он вспоминает, как "спас" 15 дюжин бутылок лаффита 1874 года от их хозяина, "аристократа в третьем поколении", который совершенно не знал им цену и мог или продать вино по дешевке, или, хуже того, просто выпить с дружками, так и не поняв, какой божественный напиток переводит.