дело о теракте
Вчера в Верховном суде Северной Осетии началось оглашение приговора террористу Нурпаше Кулаеву, участвовавшему в захвате заложников в школе #1 Беслана. Судья признал его виновным во всех инкриминируемых преступлениях, в том числе в убийствах и терроризме. Обвинение требует для Кулаева смертной казни, но часть потерпевших настаивает на том, что ему надо сохранить жизнь. По их мнению, когда-нибудь будет создана "объективная комиссия" по расследованию теракта в Беслане и тогда Нурпаша Кулаев наконец расскажет все, что ему известно об этом преступлении. С подробностями из Владикавказа — ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
Потерпевших из Беслана к зданию суда во Владикавказ привез автобус. Они вышли и развернули плакаты и большие фотографии. На плакатах написали "Виновные к ответу!" и "Требуем правосудия!". На фотографиях были развалины школы #1 и лица погибших детей. Эти женщины считали, что подсудимого Кулаева нужно казнить. "Какого приговора вы ждете?" — интересовались у них иностранные журналисты. "Какого приговора? — переспрашивали женщины.— Чтобы его по кусочкам разрезали".
— Мы требуем смертного приговора, потому что нет гарантии, что через несколько лет Кулаев не окажется на свободе,— говорила уже мне Аннета Гадиева.— Среди тех, кто захватил школу, тоже были люди, ранее судимые. Но они каким-то образом оказались на свободе.
С другой стороны к суду подходила еще одна группа женщин — они считали, что казнить Нурпашу Кулаева нельзя и что его смерть будет только на руку следствию.
— Кулаеву вообще приписывают то, чего он не делал,— сказала лидер комитета "Голос Беслана" Элла Кесаева.— Не было ни одного свидетеля, который бы видел, что Кулаев в кого-то стрелял. Я его не защищаю. Но Кулаев нам нужен живым. Он единственный наш свидетель с той стороны. В "Норд-Осте" всех террористов расстреляли. Мы не можем такого допустить. Он много знает, а на суде он так и не сказал всего. Как только он начинал говорить, его прерывали или обвинитель, или судья. Мы до сих пор не знаем, как все-таки они попали в Беслан — в то, что это была одна машина ГАЗ-66, на которой они проехали, никто не верит. Они сами туда еле влезли бы, а у них с собой еще был целый арсенал. И еще мы не знаем, кто истинный заказчик теракта. И еще много чего не знаем.
Элла Кесаева сказала, что когда-нибудь будет создана "новая объективная комиссия" по расследованию теракта в Беслане и тогда Нурпаша Кулаев наконец расскажет все, что ему известно.
Тем не менее здесь говорили о том, что если судья приговорит Нурпашу Кулаева к высшей мере наказания, все поймут. Может ли суд вынести смертный приговор в стране, где действует мораторий на смертную казнь, никто не знал. Адвокат потерпевших Таймураз Чеджемов говорил: "Ну раз Шепель это предложил, значит, это предусмотрено законом". "Шепель это специально предложил, чтобы убрали единственного свидетеля",— отвечали женщины из "Голоса Беслана".
Когда в зал суда ввели Нурпашу Кулаева, потерпевшая Рита Сидакова бросилась к нему с каким-то плакатом. От подсудимого ее отделяли стеклянная стена будки, в которой его закрыли, и перегородившие ей дорогу милиционеры, но она крикнула: "Дайте, я только покажу ему это!" Милиционеры расступились, и Рита приложила плакат к стеклу — так, чтобы Кулаев хорошо его видел. На плакате крупными буквами было написано: "Кулаев и тебе подобные! Будьте прокляты!" Подсудимый только отвел глаза. Судья Тамерлан Агузаров начал оглашение приговора. Из него следовало, что подсудимый Нурпаша Кулаев родился в 1980 году в чеченском селении Энгеной, женат и имеет двух малолетних детей. Обвиняется он в том, что входил в состав преступного сообщества, участвовал в захвате заложников с применением оружия в отношении несовершеннолетних детей, совершил убийство двух и более лиц, а также посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, незаконно хранил и перевозил оружие. Вину подсудимого по всем этим пунктам судья Агузаров признал доказанной, отметив, что Кулаев люди, ставшие жертвой преступной группы, в которую он входил, находились в "беспомощном состоянии".
"В период с 1999 по 2004 год на территории Чечни была сформирована преступная группа, целью которой было изменение территориальной целостности Российской Федерации путем отторжения Чечни и других субъектов и провозглашения на их территории исламского государства,— произнес судья Агузаров.— В августе 2004 года была сформирована преступная группа из числа жителей Чечни, Ингушетии, иностранных наемников для осуществления терактов с целью оказания давления на федеральные власти и вывода войск из Чечни".
Далее судья сказал, что группу возглавил Руслан Хучбаров, и стал перечислять имевшееся на вооружении террористов оружие. Тут были и гранатометы, и огнеметы, и автоматы Калашникова, и СВУ, начиненные металлическими болтами, с радиусом поражения 200 м, и пояса шахидов. Перечисление заняло более 20 минут. С июля группа Хучбарова готовилась к осуществлению теракта в лагере. "Местоположение лагеря — Пседах Малгобекского района Республики Ингушетия",— тут судья сделал многозначительную паузу и поднял на присутствующих глаза.
31 августа на автомобиле ГАЗ-66 террористы выдвинулись в селение Инарки, откуда утром 1 сентября приехали в Беслан. "Кулаев и другие члены банды, используя огнестрельное оружие, осуществили захват заложников в количестве 1127 человек",— сказал судья. С этого момента он так и говорил: "Кулаев и другие члены банды". Хотя в деле нет ни одного свидетельского показания о том, что Кулаев участвовал в расстрелах первых 16 мужчин-заложников или представителей МЧС, пытавшихся вывезти тела с территории школы, судья счел вину подсудимого в этих эпизодах доказанной. Так же, как и в гибели всех остальных заложников. "3 сентября неустановленный член банды привел в действие СВУ,— продолжал судья.— При попытке части заложников покинуть зал Кулаев и другие члены банды открыли огонь по убегающим людям". Почему судья счел доказанной вину Кулаева в этом эпизоде, не совсем ясно: в суде свидетели говорили, что не только не видели Кулаева стреляющим, но и оружия в его руках никто не видел — кстати, именно на эти свидетельские показания ссылается адвокат подсудимого Альберт Плиев, говоря, что вина Кулаева в убийствах не доказана.
Когда началось перечисление типов ранений, от которых погиб 331 человек, кто-то в зале заплакал. Остальные женщины стояли, опустив головы, как будто приговор читали им. Подсудимый Кулаев между тем сохранял видимое спокойствие и даже несколько раз демонстративно разглядывал потолок. Больше получаса судья перечислял, от каких ранений погибли заложники. В основном это были глубокие проникающие ранения головы с разрушением вещества головного мозга, а также огнестрельные ранения грудной клетки. Из приговора следовало, что все погибшие пострадали от рук Кулаева и боевиков, несмотря на то что многие свидетели показывали в суде, что по ним стреляли и со стороны оцепления, в том числе из тяжелого вооружения. Больше половины погибших были найдены обгоревшими, и их имена тоже зачитывались среди тех, кто получил огнестрельные ранения. Заложница Хетагурова, например, получила термические ожоги 100% поверхности тела, от чего и погибла — но она тоже оказалась в этом списке.
В перерыве потерпевшие говорили, что неправильно вменять в вину Нурпаше Кулаеву смерть тех людей, которые погибли в огне и которых должны были спасать пожарные. Но пожарные приехали через два часа, когда спасать было уже некого. "На Кулаева свалили вину всех виновных,— говорили женщины.— Почти 200 человек обгорели так, что причину смерти установить невозможно. А виноват в этом только Кулаев?" Им возражали, что если бы не Кулаев и его сообщники, не было бы и пожара, а значит, он виноват. Но все были согласны с тем, что на скамье подсудимых вместе с Кулаевым должны сидеть еще по крайней мере руководители оперативного штаба. "В ходе суда открылись многие факты, которые скрывала прокуратура,— сказала Элла Кесаева.— Свидетели говорили, что танки стреляли по школе не после девяти вечера, а в дневное время, что пожарные дали людям сгореть и что в момент, когда могли начаться переговоры с Масхадовым, оперативный штаб отдал приказ начать штурм. Мы надеемся, что судья в приговоре огласит эти аспекты. Это поможет нам в дальнейшем все-таки добиться наказания тех, кто возглавлял штаб и отдавал приказы".
Адвокат Сослан Кочиев оптимизма потерпевших не разделял, говоря, что все события, перечисленные судьей, пока полностью повторяют версию следствия. "По сути, судья сейчас оглашает приговор по основному делу,— сказал адвокат.— Кто и как захватил школу, что этому сопутствовало, какие задачи были у террористов. А ведь основное дело еще не завершено. Это просто нонсенс!"
Однако многие потерпевшие были довольны уже тем, что суд назвал цели банды Хучбарова. "Судья сказал главное — что террористы требовали вывода войск из Чечни и освобождения из тюрьмы участников нападения на Назрань,— сказала Элла Кесаева.— Учитывая, что нам очень долго врали, что никаких требований не было, это важный факт. Раз были требования, значит, они хотели переговоров. Значит, переговоры должны были провести. Кстати, сейчас в процессе над тремя милиционерами (руководителей ОВД Правобережного района обвиняют в халатности.—Ъ) тоже говорят о том, что никаких требований переговоров не было. Хотят замять эту тему".
После перерыва судья приступил к оглашению имен потерпевших, оставшихся в живых, но получивших ранения — таких оказалось около тысячи человек. Господин Агузаров разрешил присутствующим в зале сесть, хотя сам продолжал зачитывать приговор стоя, периодически вытирая лоб платком и отпивая воды из стакана. Но заканчивать в этот день оглашение списка потерпевших он не стал, учитывая тесноту залов, а также плохое состояние присутствовавших здесь потерпевших. Женщины, выходившие из зала, выглядели совершенно обессиленными и даже разговаривать с журналистами не могли. Только пострадавший Валерий Карлов, отец которого работал в школьной котельной и спас несколько человек, а сам погиб, на вопрос, хочет ли он смертной казни для Кулаева, ответил: "Не хочу. Пусть будет пожизненное. Пусть гниет".