Кого забыли?
Андрей Нечаев, глава Российской финансовой корпорации:
— Никого не забудут. Скорее всего, затевается новый способ передела собственности. Уместно сравнить конфискацию со смертной казнью. Можно рассуждать, что убийца, насильник достойны смертной казни, но цивилизованный мир решил не отвечать убийством на убийство. Хотя эмоционально я за конфискацию, если речь идет о коррупции.
Валентин Степанков, замминистра природных ресурсов, в 1991-1993 годах генпрокурор России:
— Список получился нормальным. В советские времена конфискация применялась по решению суда, а правоохранительные органы должны были доказать, что имущество нажито преступным путем. Если будет такая же система, то это надо только приветствовать. Отмена конфискации привела к абсурду, когда нельзя было конфисковывать орудие преступления. Как бороться с браконьерами, не конфисковывая ружья и рыболовные снасти?
Геннадий Гудков, депутат Госдумы ("Единая Россия"):
— Вспомнят всех. Думаю, есть уже список федеральный, региональный и до муниципального дойдет. Бизнес давно выступает в роли дойной коровы. Теперь будут меньше кормить и больше доить. Я против расширенного списка конфискации. Если речь идет о наркоторговле, терроризме, то она может существовать. Но в стране, лидирующей по коррупции, не надо быть ясновидящим, чтобы понять, к чему ведут такие поправки.
Борис Надеждин, секретарь политсовета СПС:
— После арестов счетов фонда "Открытая Россия" список может расширяться до бесконечности. Дума сначала с радостью отменяла институт конфискации, теперь радостно его вводит. И, боюсь, под конфискацию может подпасть любой. Даже владелец магазина, в котором отоваривался преступник. Ведь магазин получал "преступные средства".
Александр Смоленский, экс-глава банка "СБС-Агро":
— Я считаю справедливым, если незаконно нажитое будут отбирать — и неважно, за какое преступление. Но другое дело, что наши суды — "самые справедливые суды в мире" и на деле может получиться всякое. На Западе конфискация — очень эффективная мера, но в руках наших судей это будет очередной дубинкой.
Александр Раппопорт, управляющий партнер компании Rappoport & Partners:
— Инициаторы забыли, что уже есть более адекватная мера, которая активно применяется в уголовных делах,— это возмещение ущерба. Ее достаточно для восполнения социальной справедливости. Конфискация — это шаг назад. А в формулировке о конфискации имущества, переданного лицу, которое знало или должно было знать о преступлении, вообще заложен правовой нонсенс. Если лицо знало и не сообщило об этом, ему должно быть предъявлено обвинение в сокрытии и недонесении или соучастии. Новые инициативы создают огромное поле для злоупотреблений в отношении добросовестных приобретателей.
Юрий Евдокимов, губернатор Мурманской области:
— Конфискацию надо вводить в отношении всех нарушителей. Если незаконно набиваешь карман, то будь готов, что государство за это спросит. Другое дело, что этим могут пользоваться для других целей, например, конкуренты.
Евгений Чичваркин, глава компании "Евросеть":
— Сложно сказать. Лучше бы они приняли поправки в закон о защите прав собственности и собственника. А эти нововведения приведут к тому, что товар, находящийся под подозрением, будет конфисковываться и распродаваться до доказательства его незаконности.