Не успел бывший премьер Чечни Абрамов сплясать лезгинку перед Рамзаном Кадыровым, как покатилось, как лавина с горы. Кадыров потребовал увеличения субсидий в десять раз и статуса свободной экономической зоны, а чеченский парламент во вторник попросил в собственность республики "Грознефтегаз" и "Чеченнефтехимпром".
Истории не бывает в сослагательном наклонении, но сравним Ичкерию восьмилетней давности и нынешнюю Чечню. В Чечне-2006 мы имеем Рамзана Кадырова, который внедряет шариат и ведет себя с размахом мамлюкского султана,— и вся Чечня повторяет приписываемые ему слова о том, что он не уважает имама Шамиля, который сдался "русским собакам". И все это на русские деньги.
Притом контроль Кадырова над Чечней не полон: "лесные братья" по-прежнему захаживают по ночам к чиновникам. Еще при Ахмат-хаджи был анекдотичный случай, когда кадыровские, нарядившись боевиками, зашли попросить на джихад. "Так ваши ж вчера были!" — воскликнул бедный глава администрации села.
Сравним с годами ичкерийской независимости. Тогда в городе Грозном стоял громадный особняк вице-премьера Басаева, и из этого особняка вице-премьер ездил на работу на белом шестисотом "мерсе". По пути его встречали демонстрации женщин с криками: "Дай хлеба!" Еще его встречали старые боевые товарищи. "Как же так,— говорили они Басаеву,— нам есть нечего, а ты ездишь на 'мерсе'".
Те, которым было есть нечего,— была лучшая часть воевавших. Худшая сидела по селам в чине бригадного генерала и кормилась повальным воровством двуногих в сопредельных республиках. Чечня напоминала африканское государство, в котором бывшие борцы за свободу не умеют руководить страной, но искренне понимают свободу как возможность ездить в белом "мерсе" и лично подписывать контракты по обмену паленой нефти на муку и кирпич. Отличалась Чечня от Руанды разве тем, что из списка товаров для бартера был исключен порошок "Дося" (на нем же свинья изображена), а свобода Басаева ездить на белом "мерсе" была ограничена желанием всех остальных бригадных генералов тоже ездить на белом "мерсе".
Трудно сказать, сколько бы продержался режим белых "мерсов". Но когда говорят о второй чеченской войне, обычно заявляют, что в ней нуждался Путин. И забывают, что Басаев в ней нуждался не меньше. Это не очень-то приятно: превратиться из героя войны в человека, который не контролирует ситуацию, а вместо того меняет нефть на стиральный порошок (за исключением "Доси") и рассекает по разрушенному городу на белом "мерсе".
Чем отличается кадыровская Чечня от масхадовской? Структурно — ничем. Все тот же бывший полевой командир во главе страны, представление об экономике как о способе обзавестись "хаммерами" посреди всеобщей разрухи, и неподконтрольные банды, которые собирают деньги с селян.
Существенных отличий — два. При Масхадове бригадные генералы, блатовавшие по селам, превращались в глазах народа в бандитов, а власти в Грозном — в предателей нации, бессильных совладать с бардаком. Сейчас те, кто приходят по ночам к чиновникам, в глазах народа — борцы за свободу, а власти в Центорое — ставленники русских. При Масхадове ответственность несли чеченцы, при Кадырове — Россия.
Но главное — при Масхадове Чечня вызывала нешуточное отторжение по всему Северному Кавказу. Чечня — это был страшный бардак, куда крадут людей (на одного ворованного русского журналиста приходился десяток кабардинцев и дагестанцев), где бандиты на дорогах через 200 метров грабят прохожих именем Аллаха, а в прайм-тайм по телевизору режут горло русским солдатам. Президенты Кавказа знали: станешь топтать Россию, будет как в Чечне. Как в Чечне — не хотелось.
Сейчас президенты Кавказа видят Кадырова, который получает тем больше, чем отвязней себя ведет. Происходит повальная рамзанизация Кавказа. Даже те главы республик, которых назначили, как кукол, не ограничиваются уже потравой федеральных денег, а открыто смеются над центром.
Чечня была как раковая опухоль на теле России. Генерал Лебедь отрезал ее в Хасавюрте. Президент Путин пришил опухоль обратно. Опухоль не вылечили. Метастазы распространились по всему телу.