«Если рядом извергается вулкан, смотреть надо на вулкан, а не на свои планы»

С прошлой недели активно распространяются слухи и предположения, что непризнанное Приднестровье может попроситься в состав России. Экс-глава внешнеполитического ведомства непризнанной республики, один из активных участников создания Приднестровья Валерий Лицкай объяснил спецкору «Ъ» Владимиру Соловьеву, чем чревато для Тирасполя поднимать вопрос о присоединении к РФ.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Приднестровье снова замелькало в новостях. Главный посыл сообщений: 28 февраля республика может попроситься в состав РФ. Какая необходимость в этом съезде и зачем его сейчас проводить?

— Необходимо объяснить, что такое съезд депутатов всех уровней Приднестровья. Съезд возник с момента появления республики, потому что при распаде Советского Союза обстановка здесь была тревожная, кризисная. Чтобы ее преодолеть, нужно было объединять все усилия. Поэтому местные советы и городов, и районов Приднестровья собирались вместе на единый съезд и на нем принимали решения. Решения потом реализовывались местными советами в основном.

Это был орган прямого представительства всего народа, поэтому у него огромный авторитет. Съезд собирался в кризисные моменты, но по мере развития государства и формирования правительственных структур значение такого органа, как съезд, неуклонно снижалось, и последний раз он собирался в 2006 году — как раз для обсуждения вопроса вхождения в состав РФ. Референдум прошел — 97% высказались за. Результаты референдума были отправлены в Москву, в Госдуму. Там их изучили, сказали, что да, это воля народа, но решение отложено, это решение мы будем принимать позже. Ситуация была заморожена. И в таком виде она пребывает много-много лет.

Ситуация особенно усложнилась в связи с началом специальной военной операции на Украине. Но жизнь не стоит на месте, вокруг Приднестровья начинают сгущаться тучи, возникают кризисные явления. Молдова начала и неуклонно наращивает экономическое, политическое, информационное давление на Приднестровье. В этих условиях нужны меры, тяжелые меры нужны. Потому такая завеса тайны над формированием повестки, вопросами, которые будут обсуждаться.

Обсуждение, конечно, идет, но в закрытом режиме. Пелена тайны породила многочисленные спекуляции, в частности что будет просьба войти в состав России. Довольно нелепо, один раз обратившись и зная, что ситуация заморожена, что идет СВО, повторно обращаться сейчас к России. Ну нелепо! Конечно, такой задачи никто не ставит. Тем не менее съезд нужен, потому что решения могут быть тяжелыми, непопулярными. И поскольку они таковы, придется, наверное, затягивать пояса, входить в режим жесткой экономии. Поскольку меры непопулярные, нужен съезд для того, чтобы придать этим решениям легитимность, законность, чтобы народ такие меры воспринимал и выполнял.

— Приднестровье уже высказалось за вхождение в состав России — на референдуме в 2006 году. В этом году референдуму 18 лет. Можно ли к его итогам относиться как к работающему инструменту? Поколение людей выросло, можно ли считать, что приднестровцы своего мнения не изменили? Они ведь массово получают молдавское гражданство, уже чуть ли не 90% или больше стали обладателями молдавских паспортов.

— Приднестровцы получают молдавские паспорта как единственный инструмент поездок за пределы Приднестровья. Точно так же нельзя сказать, что приднестровцы, покупая авиабилет, меняют свое отношение к жизни. Это чисто технический вопрос. Молдавское гражданство, так же как и украинское, и российское, здесь вспомогательный механизм.

Изменилось ли отношение к референдуму 2006 года? Прежде всего обстановка если и изменилась, то не к лучшему. Обстановка стала более угрожающей. И в этих геополитических бурях и войнах поиск родной, спокойной, безопасной гавани становится еще более важным. Россия — это исторически естественный союзник, защитник, поэтому ничего не изменилось в этом отношении, наоборот, только обострилось. А вот повторять призыв к вхождению (в РФ.— «Ъ») в условиях СВО ни к чему. Это не дает ничего в плюс, но приносит дополнительные риски. И если посмотреть, кто вбрасывает эти материалы, это представители оппозиции — откровенные провокаторы, откровенные враги Приднестровья. Ну раз так, то чего уж обращать на них внимание. Нет, их вариант нереален. Его не будет.

— В чем заключается сейчас стратегия приднестровских властей? В довоенное время Тирасполь громко говорил, что цель — стать частью России. Сегодня на эту тему тишина. При этом есть договоренности с Украиной о транзите грузов по железной дороге через Приднестровье. Это такой режим самосохранения?

— Что касается транзита, он существовал всегда. И сейчас жизненно важен для сохранения экономической жизни в Приднестровье. Поэтому ничего необычного здесь нет. Это естественный ход экономических связей. В чем заключается стратегия приднестровских властей? Тут надо сказать четко: стремление войти в состав России — это жизненно важный императив. Много можно говорить, можно говорить меньше, и ничего это не меняет. Но придется сказать одно главное: когда рядом с нашим регионом происходят глобальные события — специальная военная операция огромных масштабов,— малые государства вынуждены подстраиваться под ход этих событий.

Все зависит от того, как пойдет эта специальная военная операция. Вот когда произойдет перелом и произойдет появление российских войск на горизонте, тогда можно будет говорить, куда мы хотим, как хотим, какова реальность и так далее. Все это в будущем, причем довольно далеком будущем. Пока все идет на Украине для России не быстро. Не быстро и не просто. Поэтому надо ждать, как пойдут события, и эти события все решат. Это будет решение для Приднестровья и всех окружающих — для Молдовы, для всех. Вот когда они произойдут, можно будет говорить, что мы выбираем свою стратегию. А пока надо ждать, следить за ситуацией и надеяться, надеяться на лучшее.

— Переговоров по политическому урегулированию приднестровского конфликта нет уже пять лет. Представители Кишинева и Тирасполя время от времени встречаются, но обсуждают технические и экономические вопросы. Кажется, такой паузы не было никогда. Наглухо закрыта граница с Украиной. Что может вывести переговоры из оцепенения?

— Переговоры в формате «5+2» (Молдавия и Приднестровье — стороны; ОБСЕ, Россия, Украина — посредники; ЕС и США — наблюдатели.— «Ъ») заморозились в связи с наличием конфликта между странами-гарантами, главными участниками — Россией и Украиной. Пока у них отношения не урегулируются, говорить о восстановлении «5+2» как полноценного механизма не приходится. То же самое происходит в рамках ОБСЕ. Механизм ОБСЕ затормозился и стоит в ожидании разрешения конфликта в ту или иную сторону. Пока он не разрешится, и ОБСЕ, и «5+2» заторможены, остановлены и решают второстепенные вопросы в лучшем случае.

Закрытая граница с Украиной. Ну, бывало и раньше. Использовали как метод давления. В 2006 году, например. Но есть экономическая жизнь, есть экономические интересы, и приходится приоткрывать эту границу ввиду интересов самой Украины. Вот сейчас им нужен транзит, и границу приоткрывают. Будет еще необходимость — ну еще облегчат режим. Вот такая жизнь, все зависит от интересов, а не от принципиальной какой-то позиции.

Теперь по поводу статуса Приднестровья и политического урегулирования. Сейчас все понимают, что все будет решено в ходе специальной военной операции, все зависит от ее результатов. А поскольку это так, то переговоры по политическому урегулированию превращаются в какую-то комедию, показуху. Ну нужно иногда танцевать, но в общем-то не хочется. Поэтому можно и не собираться. Все решается не здесь и не в этом формате. Остается всем сидеть и ждать.

Есть еще одна причина торможения механизма «5+2». Много лет роль России в этом формате вызывает раздражение и неприязнь у западных стран. И у нынешнего руководства Республики Молдова. Поэтому они хотели бы в идеале заменить Россию на Румынию. О чем четко и ясно сказал посол Украины в Молдове Марко Шевченко. Это идеал. Раз такой идеал, ну какое восстановление «5+2»!

— Молдавский вице-премьер по реинтеграции Олег Серебрян заявил, что Кишинев «не откажется от действий, направленных на содействие постепенному включению Приднестровского региона в конституционное поле Молдовы». Кажется, замысел успешно реализуется. Можно ли считать, что приднестровское урегулирование перешло в новую стадию, когда переговоров нет, а конфликт постепенно решается так, как описал господин Серебрян?

— Ничего нового здесь нет. Молдавское руководство хотело бы покорить, подчинить, сожрать это Приднестровье, но все зависит от соотношения сил. В военной области Республика Молдова не имеет возможностей что-то решить, но у них есть перевес в связи с тем, что они регулируют внешнеэкономическую деятельность. Непризнанность Приднестровья заставляет его оформляться через органы внешней торговли и внешних связей Республики Молдова.

Там у них значительный перевес, и вот они пытаются этот перевес реализовать. Перевес есть, но не сокрушающий, поэтому они вынуждены постепенно переваривать Приднестровье в своем, как говорится, булькающем котелке, надеясь, что когда-нибудь Приднестровье сварится и все, вопрос решится. Можно сказать, это просто вынужденная линия поведения, которая диктуется имеющимися силами Республики Молдова, но силы эти очень и очень невелики. Что касается стратегии, то я уже сказал, можно планировать до 2030 года, если ты живешь в вакууме. Но если рядом с тобой извергается вулкан, смотреть надо на вулкан, а не на свои планы.

До 2030 года украино-российский конфликт будет разрешен, и от этого разрешения будет зависеть все. Вот тогда и будет новая стадия, а пока медленный зажим, медленный отжим — это все, что можно сделать Молдове в реальности. Приднестровье сопротивляться этому не считает пока нужным так уж сильно, потому что внешнеэкономические связи, особенно с Европой, Приднестровью очень нужны. Молдова может слегка пережимать, но не слишком.