Я давно обещал дочери, что как-нибудь у меня будет целый выходной день, и целый день мы будем играть в плюшевого дракона Стича.
— У тебя уже выходной день? — спрашивала Варя каждое утро.
— Нет, Варенька, день сегодня будний, будь он неладен, и мне надо идти на работу, будь она неладна.
— Ладна, ладна,— возражала Варя со свойственной детям наивной жестокостью и не давая мне доспать десять минут после будильника.— Вставай, пей кофе и иди на работу, а то, когда ты спишь, мне кажется, что у тебя выходной.
Наконец выходной день действительно наступил. Варя разбудила меня утром:
— У тебя сегодня выходной?
— Да, выходной, а который час?
— Ноль, девять, две точечки, одна сверху, другая снизу, ноль, ноль, — констатировала девочка.
Я подумал, что хорошо бы научить девочку различать часы и хорошо бы еще научить ее не будить отца в девять утра по выходным. Настроение было дурное, но Варя сказала:
— Если ты прямо сейчас встанешь со мной играть, я, так уж и быть, поцелую тебя куда-нибудь, где ты не шершавый и не колючий.
И с этими словами поцеловала в лысину. Пришлось вставать.
Пока я умывался и пил кофе, Варя притащила на кухню плюшевого дракона Стича и плюшевую дракониху Василиску. Еще Варя принесла пластилину, бумаги, карандашей, плюшевого змея и плюшевого крокодила. Я совершенно уверен, что в Вариной голове не было никакого отчетливого замысла, и сценарий игры, которой нам предстояло посвятить целый день, Варя выдумывала на ходу.
— Сейчас,— сказала Варя,— мы будем играть, что у Стича сначала случилось счастье, потом несчастье, потом опять счастье, и так много раз.
— Какое же счастье случилось у Стича? — я взял плюшевого дракона и стал манипулировать куклой так, будто дракон разминает лапы.
— Он женится,— Варя пожала плечами.— Он женится на драконихе Василиске, ее теперь будут звать Василиска Драконовна Стич, и у них родится маленький стичонок.
Девочка ловко слепила из пластилина дракончика, прилепила дракончика к брюху драконихи и сказала, что свадьбу надо справлять быстрей, а то Василиске скоро рожать.
Для скорейшего справления свадьбы Варя разорвала кусок красной газовой ткани, большую половину повязав драконихе на голову в качестве фаты, а меньшую половину повязав дракону на нос.
— Чего это у Стича на носу? — спросил я.
— Это галстук.
— А почему на носу?
— На шее,— пояснила Варя спокойно,— я завязывать галстуки не умею, умею только на носу.
Дальше все случилось молниеносно. Дракон с драконихой обменялись поцелуями, отчего у драконихи немедленно начались роды, и через пару минут удивленный Стич стал отцом.
— Теперь вот что,— Варя придвинула к себе листок бумаги.— Теперь начинается самое страшное и самое ужасное.
Девочка очень уверенно и очень быстро принялась рисовать во весь лист не известное науке живое существо. Это существо походило на тритона, снабженного щупальцами, причем щупальца походили на водоросли и были усыпаны острыми зубами.
— Кто это? — сказал я голосом Стича и ткнул мордой Стича в рисунок.
— Это страшный тарапалароп от создателей "Властелина колец",— сообщила Варя шепотом.— Он питается стичами. Особенно он любит есть маленьких стичей. Он ловит стичей, сажает их в клетку, выдерживает немножко, чтобы стичи напитались страхом, а потом, напитанных страхом, ест.
— Ужас какой! — сказал я голосом Стича, закрывая драконьими лапами драконьи глаза.— Я не хочу играть в тарапаларопа.
— Тебе придется, Стич,— сообщила Варя трагически,— тарапалароп уже похитил твою жену Василиску и уже посадил ее в клетку, и скоро съест.
— Вот же она, Василиска,— кричал я голосом Стича.— Вот же я обнимаю ее.
— Бедный Стич, тебе это только снится.— Варя с выражением глубокого сострадания погладила дракона по голове.— Ты скоро проснешься и поймешь, что счастье было только сном и что на самом деле у тебя большое горе.
С этими словами Варя взяла дракониху, посадила ее в первую подвернувшуюся под руку коробочку, а коробочку запихала под батарею отопления.
— Просыпайся, Стич! — воскликнула Варя патетически.— Беда!
Я с вдохновением, достойным опытного кукловода, изобразил, как дракон просыпается, как обнаруживает, что драконихи рядом нет, как догадывается, что любимую похитил тарапалароп, и как, оседлав плюшевого крокодила и вооружившись деревянным мечом, отправляется с тарапаларопом сражаться.
Надобно сказать, что мы и раньше играли с Варей в каких-нибудь чудищ, которых побеждает плюшевый дракон Стич. Но этот проклятый тарапалароп оказался особым фруктом. Роль тарапаларопа играл плюшевый змей. Варя ловко размахивала плюшевым змеем, как плеткой, несколько раз выбивала тарапалароповым хвостом меч из лап Стича, несколько раз повергала самого Стича наземь и пару раз сбивала с меня очки.
Силы мои иссякали. Плюшевый дракон Стич в моих руках казался совсем изможденным, и к тому же Стич был ранен, у него оторвался ус.
— Василиска задыхается,— добавила Варя драматизма, размахивая тарапаларопом и не подпуская нас со Стичем спасти Василиску.— Еще минута, и она умрет.
— Размозжу крокодилом! — страшно заорал я голосом Стича.
— Панюшкины, не ссорьтесь,— отозвалась из соседней комнаты моя жена.
Руководимый мною дракон Стич схватил лапами за хвост плюшевого крокодила, размахнулся как следует и попал наконец тарапаларопу по голове.
Варя на миг задумалась:
— Как по-твоему, папа, это единственный на свете тарапалароп, или тарапаларопов на свете много?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что, если это единственный на свете тарапалароп и он сейчас погибнет от удара крокодилом, то игра на этом кончится, а ты пойдешь валяться на диване и читать книжку.
— Это не единственный тарапалароп,— сказал я, хоть мне и хотелось валяться на диване и читать книжку.— Тарапаларопов, Варенька, много. Ты даже представить себе не можешь, сколько на свете тарапаларопов на одного несчастного Стича.
— Хорошо,— Варя отпустила тарапаларопа, и тот упал бездыханный.— Пусть Стич обнимет Василиску, пока ее снова не украли.
В течение дня мы со Стичем победили двух медведей, два пояса от халата, шапку, свитер, половник и дедушкину дрель. Все эти предметы при ближайшем рассмотрении оказались тарапаларопами.