Дэвид Кроненберг свой новый фильм "Оправданная жестокость", снятый в духе хичкоковских триллеров по одноименному роману Джона Вагнера и Винса Лока, представил в этом году на кинофестивале в Канне. Фильм разочаровал давних поклонников канадского классика интеллектуального фантастического кино. "Оправданная жестокость" довольно нетипичное кино для "короля леденящего ужаса". Да, ощущение страха и опасности, характерное для фильмов Кроненберга, не исчезает ни на минуту. Но никакой привычной сюрреалистичной фантастики и никаких выдуманных ужасов — лишь разумное и последовательное исследование природы человеческой жестокости.
"Гарпастум"
"Гарпастум" — это древнегреческое название игры в мяч, которой развлекались воины древней Спарты. Русские спартанцы образца 1914 года с круглым кожаным другом почти не расстаются. Главных футболистов в "Гарпастуме" двое — они братья (непохожие друг на друга, но симпатичные Евгений Пронин и Данила Козловский). У братьев на уме один только мячик: ангажировав еще двух приятелей, они обыгрывают в футбол на деньги представителей самых разных сословий и слоев населения, чтобы собрать сумму, необходимую для покупки своего отдельного поля. Однако рано или поздно заигравшимся мальчикам придется считаться с тем, что существуют и другие поля кроме футбольных, например поля сражений.
Режиссер Алексей Герман-сын унаследовал от отца умение сдвигать фокус, снимать какие-то вещи не так, как принято, и вышибать из зрителя не дешевую слезу, а здоровое, бодрящее удивление. Герман-сын старается соткать ту плотную звуковую ткань, которую так виртуозно изготовляет его отец, и чувствуется, что в генах у него это заложено, но до такой густоты звукового слоя, когда его чуть ли не ломтями хочется нарезать, еще далеко. Отрадно наблюдать и оригинальные, внезапные человеческие реакции — например, когда хозяйка дома велит малознакомому молодому гостю, забредшему к ней в ванную, раздеться догола таким повседневным тоном, будто спрашивает: "Не угодно ли чаю?" Эту лишенную предрассудков, но набитую причудами сербскую вдову играет Чулпан Хаматова, нашедшая нужную грань между искренностью и манерностью: ей практически веришь, когда, представляя Гошу Куценко в слегка посеребренном сединой парике, она говорит: "А это мой старый друг Саша Блок". Блок в "Гарпастуме" кручинится больше всех и откровенно пристает к героям с вопросами, когда же это эпоха начала падать и как же так резко девятнадцатый век вдруг стал двадцатым. Кажется, футболисты этой проблемы в принципе не понимают, тревоги поэта в голову не берут и снова обращаются к медитации со спасительным мячиком.