25 октября президент России Владимир Путин встретился в Кремле с президентом Гвинеи-Бисау Умару Сиссоку Эмбало и получил от него гарантии, которые, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, могут в корне изменить расстановку сил на мировой арене.
Президенты России и Гвинеи-Бисау будут дружить фрегатами
Фото: пресс-служба президента РФ
Президенты России и Гвинеи-Бисау будут дружить фрегатами
Фото: пресс-служба президента РФ
Умару Сиссоку Эмбало без опасений приехал в Россию. Ему нечего было терять. Он намерен был приобрести.
— На протяжении всего времени становления Бисайского государства, борьбы за независимость и после, в период становления бисайской государственности между Россией — и Советским Союзом, и Россией,— и вашей страной всегда складывались очень хорошие, очень добрые отношения. И сегодня все то же самое развивается! — заверил его Владимир Путин в Представительском кабинете Кремля.
Идея преемственности, признаться, витала в воздухе. Сколько же стран когда-то содержал Советский Союз... Но не все умеют быть благодарными до сих пор. Хотелось бы, чтобы Умару Сиссоку Эмбало умел.
А Владимир Путин пояснил, что такое, собственно говоря, Умару Сиссоку Эмбало:
— Знаю, что сейчас вы возглавляете экономический совет Западной Африки (Экономическое сообщество стран Западной Африки.— “Ъ”). 400 млн человек проживают в странах—членах этой организации, 550 млрд (долларов США.— “Ъ”) — ВВП всех стран.
Так что Умару Сиссоку Эмбало — это ого-го.
И тот это подтвердил:
— Думаю, что очень важно то, что наши отношения развиваются и адаптируются. Гвинея-Бисау — это непоколебимый партнер России и Советского Союза тоже исторически!
Да, прозвучало. Впрочем, последнее время таких заявлений, справедливости ради, приходит все больше и больше. Последним был сын президента Уганды, командующий ее сухопутными войсками Мухузи Кайнеругаба, прямо написавший в Twitter, что «нападение на Россию — это нападение на Африку».
Так что теперь Уганда — считай что член ОДКБ. А может, и вся голодающая Африка. И все это прибавляет уверенности если не в завтрашнем, то хотя бы в сегодняшнем дне.
— Вы видите,— продолжил Умару Сиссоку Эмбало,— что сегодня ситуация, существующая в связи с войной двух братских государств, России и Украины, а также в том, что касается зерна и удобрений, заблокировала успехи во всем мире.
Мир встал. Это наконец-то признано. Кто-то должен был это сказать.
— Это очень важное событие,— подчеркнул президент Гвинеи-Бисау.— Мы думаем и надеемся, что мы сможем найти путь для того, чтобы мы могли установить диалог между двумя братскими государствами.
Похоже, Гвинея-Бисау всерьез решила вступить в переговорный процесс. И может быть, даже перехватить эти лавры у Турции. Да, самого переговорного процесса еще нет. Но с участием Гвинеи-Бисау — будет.
— Я также думаю,— после некоторой паузы добавил Умару Сиссоку Эмбало,— что очень важно, чтобы господин Путин сказал нам, что он может сделать для разрешения этого конфликта.
И почему-то не выглядит странным, что Владимир Путин должен отчитаться перед Умару Сиссоку Эмбало.
— Мы не можем покинуть Россию в ситуации этого кризиса,— заверил президент Гвинеи-Бисау,— и позиция Африки в данном контексте показывает в действительности, что очень важно, что Россия несет для мира.
Что ж, стало спокойней: по крайней мере Гвинея-Бисау не бросит нас. Значит, и правда помнят люди, что должны нам (причем и в буквальном смысле; хоть они давно уже так и не считают).
Впрочем, это не мешает Гвинее-Бисау голосовать в ООН против признания законности присоединения к РФ четырех новых регионов.
— Ваша страна присутствует во всех странах мира, у вас везде есть посольства,— со странной завистью произнес Умару Сиссоку Эмбало.
Видимо, у Гвинеи-Бисау с этим не так.
— Мы также хотели бы обсудить друг с другом важнейшие вещи, среди которых — роль, которую вы играете в мире,— разъяснил президент Гвинеи-Бисау.
Роль самой Гвинеи-Бисау обсуждению даже не подлежит.
— Я приехал к вам как брат и как друг,— заверил Умару Сиссоку Эмбало,— конечно же.
Ибо это не одно и тоже.
— Мерси боку! — выразился Владимир Путин.
Леонид Брежнев так не выражался.
На переговорах, когда президенты пересели от столика возле камина за большой овальный в Представительском кабинете, известный прежде всего по мемам после переговоров с Эмманюэлем Макроном (тогда два президента после отказа француза делиться биоматериалом для ПЦР-теста с российскими коллегами сосредоточились на двух его самых дальних сторонах), возникла неожиданная тема.
— Мы можем посмотреть и на другие вопросы... Вот раньше у нас были фрегаты... Это были российские фрегаты... Это было в 80-х годах (то есть это были все же советские фрегаты.— А. К.)... Они заходили в наши воды, и мы их тоже использовали... У нас есть морской грабеж, некоторые суда у нас угоняли...
— Хорошо,— кивнул господин Путин.— Это очень востребовано. У нас должна быть согласованная позиция!
Так Россия возвращается в Африку. Со щитом, а не на щите.
— В настоящий момент у нас есть маленькие фрегаты,— признался президент Гвинеи-Бисау.— Испанские.
Он, по-моему, даже еле заметно поморщился.
— Но нам бы хотелось большие корабли! — добавил он в сердцах, но как искренне.— Может быть, Россия сможет предоставить нам эти корабли!
Конечно, большие корабли лучше маленьких. Тем более что у Испании даже маленькие надо купить.
А тут, в случае с Россией, вот как:
— И нужно посмотреть, как все это обустроить и как мы сможем рассчитаться с Россией (если этот маневр с заходом судов и охраной гражданских кораблей, видимо, повторить.— А. К.),— сладко улыбнулся президент Гвинеи-Бисау.
Хотелось, конечно, как раньше, в 80-х, то есть никак.
— И может быть, можно будет выписать вертолет! — помечтал Умару Сиссоку Эмбало.
А вот это нет.
Это нам самим позарез надо.