20 октября в онлайн-кинотеатре Start состоялась премьера сериала Наталии Мещаниновой «Алиса не может ждать», рассказывающего о 15-летней девочке-подростке, которая узнает, что скоро ослепнет, и решает взять от жизни все. Наталия Мещанинова больше десятилетия наблюдает за людьми в нежном возрасте в своем кино: от «Школы», которую она снимала совместно с Валерией Гай Германикой, до недавних «Пингвинов моей мамы», где роль застенчивого стендапера сыграл Макар Хлебников. О том, как снимать и любить подростков, домашнем насилии, фильмах Динары Асановой и «Лолите» Владимира Набокова Наталия Мещанинова рассказала Константину Шавловскому.
Наталия Мещанинова
Фото: Екатерина Чеснокова / РИА Новости
Наталия Мещанинова
Фото: Екатерина Чеснокова / РИА Новости
«Алиса не может ждать» — сериал про слепнущую девушку, которая меняет правила жизни, превращаясь из отличницы в оторву. Откуда эта идея?
Ее принесли продюсеры Ира Сосновая и Женя Айвазян. Была статья психолога Екатерины Мурашовой, где она описывала, как к ней пришла женщина с жалобой на свою дочь, которая бросила школу. Мать подозревала ее в том, что она стала содержанкой, поскольку у той стали появляться дорогие вещи. Выяснилось, что девочка безнадежно слепнет, поэтому решила не тратить время на школу, а разработала бизнес-план, чтобы стать такой экзотической слепой содержанкой. А поскольку мама какое-то время скрывала от нее диагноз, с мамой она ни в какие переговоры не вступала. Эта история, собственно, и стала основой сюжета.
С героями статьи ты не встречалась?
Нет, мы просто взяли разрешение на использование этого материала для сценария. Про сам диагноз мы, в общем, все поняли. А героиня статьи довольно быстро передумала быть содержанкой, ее познакомили с каким-то крутым слепым профессором, она вдохновилась этой личностью и решила учиться на психолога. Мы оттолкнулись от завязки и от того, что от героини пытались все скрыть, а дальше стали писать свое.
Получается, что «Алиса» начинается с парадокса: героиня одновременно слепнет физически и как бы прозревает внутренне, видя, сколько вокруг нее лжи.
Про то, что она прямо прозревает,— я так для себя не формулировала. Но то, что это все про ложь во благо, которая приводит к катастрофам, особенно в семейных отношениях,— это так. Мы здесь, можно сказать, такую оду правде пропели.
«Алиса не может ждать» — достаточно традиционный сериал и для тебя уже далеко не первый. Тебе не тесно в этом формате?
Я в принципе тут освоилась, но не то чтобы хочу бесконечно ****** (делать.— W) сериалы. Но я никогда не придумываю сериалы сама — просто приходят ребята, рассказывают идею, как с «Алисой», и я такая — да, о, прикольно. Мне интересно это поизучать. В сериалах меня главным образом не устраивает, что изображение уходит часто на второй, а то и третий план. Я изображению в кино вообще-то придаю большое значение, а тут на это никогда не хватает ни денег, ни времени.
Почему ты назвала свою героиню Алиса и даже вынесла ее имя в название?
У нас было другое рабочее название, которое придумал Степа (Степан Девонин — актер, соавтор сценария и муж Наталии Мещаниновой.— W): «Алиса в Стране чудовищ». И это, понятно, аллюзия к «Алисе в Стране чудес». Но потом продюсеры убедили нас его поменять, потому что, с их точки зрения, оно отсылало бы зрителя к хоррору, то есть не соответствовало бы жанру.
Фото: Чапула Бэй; START
Фото: Чапула Бэй; START
Фото: Чапула Бэй; START
Фото: Чапула Бэй; START
Фото: Чапула Бэй; START
Фото: Чапула Бэй; START
Фото: Чапула Бэй; START
Для нашего поколения имя Алиса отсылает еще и к главной героине позднесоветского экрана Алисе Селезневой в исполнении Наташи Гусевой, которая стала секс-символом для школьников 1980-х. А кто зрители твоего фильма — подростки или взрослые?
Здесь, как мне кажется, будет ровно та же самая история, как и с «Пингвинами моей мамы». У «Пингвинов» была очень большая детско-подростковая аудитория, несмотря на рейтинг 18+. Потому что они почувствовали, что с ними разговаривают не свысока, на одном языке. Но и взрослых «Пингвины» зацепили, потому что они начали узнавать себя и своих детей. Думаю, что зрители «Алисы» — подростки и их родители в первую очередь.
А Лиза Ищенко, по-моему, имеет все шансы стать той самой Алисой для поколения сегодняшних школьников.
О да, Лиза очень крутая! Когда мы первый раз показали сериал на фестивале «Новый сезон» в Сочи, к нам подошло очень много людей, и все говорили что-то приятное, а Лиза стояла и хлопала глазами и потом сказала: «Представляешь, Наташ, я вот стою и думаю, что три месяца назад сидела в Белгороде под обстрелами и считала, что я абсолютное чмо и что со мной ничего хорошего не произойдет, а ждет меня, скорее всего, смерть от снаряда. Я ходила в эту школу, где меня все ненавидят и учительница занижает мне оценки только потому, что я снимаюсь в Москве. А сейчас я стою тут и просто не могу поверить в то, что все это происходит со мной».
Где ты ее нашла?
Она просто пришла на кастинг. У нее была небольшая роль в сериале «Хороший человек» Богомолова, где ее запомнила Таня Хречкова, наш кастинг-директор, и пригласила в числе прочих девочек. И когда мы с Лизкой сделали несколько проб, то все в один голос сказали, что это — Алиса. А я уже готовилась к тому, что мне Лизу придется отстаивать, потому что почувствовала, что надо ей играть. И не ошиблась, потому что она дала гораздо выше моего ожидания. И работала с Анной Михалковой, которая играла мать Алисы, без каких-то скидок, с такими же задачами, с такой же самоотверженностью.
Начиная со «Школы» ты почти все время снимаешь про подростков. Скажи честно, они тебе не надоели?
Знаешь, я их прямо как-то чувствую. Мне интересно про этот возраст, про этот тип взаимоотношений с миром, про этот тип переживаний. А насчет надоели или нет — не знаю. Может, уже и надоели: я же сейчас еще полный метр сняла, «Один маленький ночной секрет», где героине тоже 14 лет.
Что для тебя их всех объединяет — 15-летнего Гошу из «Пингвинов», 15-летнюю Алису, героев «Комбината „Надежда"», «Красных браслетов» и «Школы», 14-летнюю героиню твоего следующего фильма?
Сопротивляемость. Способность взять свою жизнь за яйца. Даже если их действия оказываются ошибкой и жизнь в итоге сворачивает куда-то не туда. Когда ты посмотришь мой полный метр, там, может быть, не очень понятно по финалу, что девочка способна взять за яйца свою жизнь,— но она способна. Она возьмет, просто попозже. Их всех объединяет какая-то недоступная взрослым сила. Отстаивание своего права на свою жизнь — мне кажется, что вот это прямо важно. Я и в «Комбинате» про это же говорю.
Подростки 2010-х и 2020-х чем-то отличаются?
Не особо. У всех происходит одно и то же с родителями, все опрокидывают авторитеты, и дальше их шарашит, как воздушный шарик, у которого хвостик не завязали, по стенам и потолку, на протяжении нескольких лет. А потом они заново знакомятся со своими родителями. Это, по-моему, одна и та же штука, неизменная, на все времена.
Твой сериал выйдет через три дня после 80-летия Динары Асановой, которая считается главной исследовательницей подростковых проблем на советском экране. Тебе близки ее фильмы?
Ее фильмы мне очень близки, да. Вообще, я не люблю фильмы о подростках, сделанные взрослым человеком с высоты его опыта. Хорошие фильмы о подростках для меня — это когда режиссер не находится в позиции сверху или в позиции «ой, да я все про них знаю». Ну как бы ни *** (ничего.— W) ты про них не знаешь, чувак. И это всегда видно на экране, когда режиссер нам показывает свое представление о том, как живут молодые люди. А эти молодые люди его в свой мир просто не пускают, потому что пришел взрослый дядя, сел — и такой: ну, рассказывайте мне, какие вы. Вот Асанова — она другая. Или Рорвахер в «Чудесах». Или Андреа Арнольд: посмотри, как «Американская милашка» снята! Конечно, это не про подростков, но вот эта молодая компания, я не знаю, как это может человек вообще снять. Нужно быть просто рядом со своими героями.
У Асановой были сложные отношения с ее актерами за экраном, и есть мнение, что многим из тех, с кем она работала, она сломала жизнь этим лучом пристального внимания, который обрушивается на маленького человека во время съемок, а потом исчезает навсегда. Как у тебя складываются отношения с твоими героями и героинями за экраном?
У меня с Лизой случилась какая-то очень тесная дружба, которая пугала всех вокруг. Мы на площадке начали с ней очень классно общаться, и мне многие говорили: «Наташ, ты же ее покинешь, а ей потом чего делать?» А я отвечала: «А почему я должна ее покидать?» Но вообще, конечно, со стороны это выглядит, наверное, странно: дружба 40-летней женщины с 15-летней девочкой. У нас как раз в «Алисе» это описано — история близкой дружбы героини со своей учительницей. Но мы с ней прямо подружились, вытащили с Борей Хлебниковым ее из Белгорода в Москву, сейчас снимаем ей квартиру, чтобы она могла работать и наконец поменяла свою школу. Я уверена, что, если бы я прекратила с ней общение, это было бы для нее очень тяжело. Конечно, подростки на съемках все такие открытые, они так влипают в тебя. Но вот с Тасей Калининой, которая играет главную роль в «Одном маленьком ночном секрете» мы так не сблизились, она просто отработала и пошла жить свою жизнь. Возможно, потому что она опытная, с детства снимается, и ей уже к этому не привыкать.
Твой муж Степа Девонин в «Алисе» играет настоящего абьюзера. Насколько трудно снимать близкого и любимого человека в такой роли?
Ой, это ты еще не видел «Один маленький ночной секрет» — вот там у него по-настоящему омерзительная роль. Когда я показала фильм своей подруге и агенту Наташе Москальоновой — а мы были в деревне и в соседней комнате Степа на диванчике спал,— Наташа вышла вся пунцовая, увидела его и говорит: «Можно его накрыть каким-нибудь одеялом, потому что я не могу его рожу видеть какое-то время». Он там чудовище форменное, первосортное. Здесь тоже, конечно, чудовище — но все-таки не такое. С его героем в «Алисе» еще произойдет перевертыш, и все там окажется не так, как выглядит в первых сериях. У него просто большая и сложная роль получилась. Снимать и играть абьюзера восемь серий подряд — неинтересно.
В «Алисе» бросается в глаза мужской мир, который хочет буквально сожрать 15-летнюю девочку-подростка, и чувство омерзения от мужчин, которых блестяще играют Девонин, Ворожцов, Лысенков, передается зрителю почти физиологически. Это было твоей целью?
Да, это же «Алиса в Стране чудовищ». Причем я там еще какое-то количество сцен вырезала, потому что был уже перебор. Понимаешь, этот возраст — он так и притягивает к себе вот это все говно. В мои 15–16 почти все мужчины вокруг представляли для меня опасность, почти все от меня чего-то хотели. Например, Лысенков, который играет тут преподавателя Алисы по укулеле,— это взято из моего личного опыта, когда я купила гитару и начала заниматься и в какой-то момент обнаружила, что чувак просто меня лапает. Везде, повсюду, учитель физкультуры, тренер, мальчики на улице, мимо которых ты проходишь, которые не могут не облапать тебя хотя бы глазами. И я смотрю сейчас на Лизу и вижу, что с ней то же самое происходит каждый день. Я не знаю, как она ездит в общественном транспорте. Мы с ней в Сочи от пляжа до такси пока шли — ну все, просто все: женатые, с детьми, с матерью, идут и пялятся на нее, на эту сочную, юную нетронутую красоту.
Знаю, что ты не любишь разговор про женское и мужское кино, но кажется, что показать это на экране могла все-таки только женщина.
Ну может быть. Мужчина, наверное, не мог бы это снять, просто потому, что не ощущал этого на себе. Это такой возраст, очень опасный.
Ты свой опыт взросления описала в книге «Рассказы». Это очень личная книга, в которой ты рассказываешь в том числе про опыт домашнего насилия — ты никогда не думала перенести ее на экран?
Нет.
Почему?
Это законченное произведение. Это книга, которая может стать только очень ****** (плохим.— W) кино.
В «Алисе» для тебя есть положительные герои?
У меня нет понимания того, что такое положительный герой. В «Алисе» для меня все — люди.
Ну ты же не всех людей любишь?
Всех.
Даже вот этого преподавателя по укулеле?
Да! Знаешь, как его жалко в финале? Героиня поймет свою над ним власть и начнет его так на *** вертеть, что ему мало не покажется. И он с ума будет от этого сходить. Это такая месть мужчинам через укулелиста, она ему просто судьбу сломает.
А «Лолита» Набокова тебе нравится?
Для меня это очень неоднозначное произведение. Мне нравится, как она написана, но мне не нравится, что мне это нравится. Я понимаю, что я в ловушке у талантливого писателя, который награждает талантом своего героя, и я не могу не подпадать под очарование этого текста. Но мне не нравится, что этого чувака, который топчет жизнь девочки и уничтожает ее, наградили такими способностями.
Не хотела бы снять свою версию «Лолиты»?
Где в конце она его убивает? Нет, не хотела бы. «Один маленький ночной секрет» — он тоже про насилие в семье, и мне кажется, что я уже по-всякому высказалась на эту тему. Поэтому, наверное, с меня уже хватит. После съемок «Секрета» меня окончательно попустило. Я думала, что будет больно, очень больно это делать — но нет. И я поняла, что меня перестало это тревожить и я уже не хочу больше ни снимать, ни писать об этом.
В интервью Кате Гордеевой (внесена Минюстом в реестр иноагентов) ты говоришь, что всегда сознательно идешь на боль. Где эта точка боли для тебя сейчас?
Дети. Отношения с детьми. Но это все равно та же самая точка боли. Вообще, все мои болевые точки находятся в семье.
Есть какой-то выход из «Страны чудовищ»?
Взрослеть. Состариться. Воспитать всех мужчин. Не знаю, Кость.
Смотреть: Start
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram