За IT слишком далеко
Что ждет российский IT-рынок в будущем
В 2022 году российский IT-сектор должен был продолжить бурный рост. Но 24 февраля все изменилось, и, по прогнозам ряда аналитиков, рынок может просесть более чем на треть. Впрочем, у экспертов нет единого мнения насчет его будущего: многие из них говорят и о возможностях, которые дает российскому рынку уход с рынка международных компаний. Что в ближайшие месяцы будет определять жизнь IT-бизнеса, оставшегося в стране?
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Подъем после падения
В 2021 году российский IT-рынок вырос на 21% — до $31,2 млрд, считали в IDC. А до 2024 года, по их же оценкам, должен был вырасти до $50 млрд. И хотя он вовсю испытывал на себе последствия пандемии и глобальный дефицит полупроводников, большинство его участников все же ожидало дальнейшего роста.
Однако 24 февраля ситуация изменилась. В один день все прогнозы на ближайшие годы оказались недействительными, а новые не сулили рынку ничего утешительного. Так, согласно апрельскому прогнозу тех же IDC, объем российского IT-рынка по году может сократиться на $12,1 млрд, или на 39% год к году, и составит $19,1 млрд.
Впрочем, сегодня уже можно назвать ряд сегментов, где после сложного первого квартала текущего года наблюдаются позитивные тенденции. К примеру, аналитики ждут высокого спроса в сегменте IT-услуг (рост до 15–20% в год) благодаря массовому переходу на облачные сервисы, развитию заказной разработки ПО, ускоренной цифровизации и импортозамещению, росту услуг ИБ-аутсорсинга и заказов от госкомпаний (223-ФЗ) и владельцев объектов критической информационной инфраструктуры, а также альтернативной поддержке западного ПО и оборудования. Несомненно, через пару лет структура российского IT-рынка существенно изменится как с точки зрения удельных долей ключевых сегментов, так и главных игроков, а неизбежное и заметное падение в одних сегментах в некоторой степени будет компенсировано ростом в других.
Растет спрос и на услуги коммерческих дата-центров. По оценкам iKS-Consulting, в Московском регионе, на который приходится около 72% всего российского рынка Colocation, в мае число свободных стойко-мест уменьшилось на 28%. В том числе это связано с тем, что ряд отечественных заказчиков переносит инфраструктуру хранения в российские центры обработки данных. Тем временем местные операторы дата-центров продолжают вводить новые мощности (3data, «С-Плэтформс», Selectel, «Акцент», BitRiver).
Росту софтверного сегмента будут способствовать совместные усилия отечественных производителей и консорциумов по обеспечению совместимости продуктов, господдержка импортозамещения и Open Source, создание платформ «Гостех», NashStore, RuStore. По оценкам Accenture и фонда «Сколково», в 2026 году Open Source будут использовать более 90% российских компаний. Спрос на облачные, веб- и мобильные приложения продолжает увеличиваться, особенно в сегментах B2B и B2G. Об этом косвенно свидетельствует то, что ежегодно в России появляется около 100 софтверных компаний, а число продуктов, зарегистрированных в Едином реестре российского ПО Минцифры, превышает 13,6 тыс.
Мы опросили участников рынка о новых точках роста и о том, какие тренды будут определять развитие российского IT-рынка в 2022 году.
Замещение ушедших IT-компаний
Из 50 крупнейших иностранных IT-компаний в России 31 уже объявила о приостановке своей работы, следует из рейтинга TAdviser. Часть из оставшихся без огласки продала свои российские подразделения. Недавно о полном уходе из России объявила IBM, и Microsoft продолжила сокращать свое присутствие на российском рынке.
Аналитики IDC пришли к выводу, что, хотя российские власти с 2017 года ведут политику замещения иностранного софта на отечественный, к февралю текущего года зависимость от зарубежного ПО все еще оставалась крайне высокой. Эту проблему понимают и в правительстве: до 17 июня все госструктуры должны будут отчитаться об использовании в своей работе иностранного софта, чтобы понять, каких решений еще нет на российском рынке и как их импортозамещать.
После ухода гигантов вроде SAP и Oracle у российских компаний есть два пути, полагает замгендиректора «Ред Софт» Рустам Рустамов. Первый — продолжать работать с купленными и размещенными на собственных серверах продуктами без возможности обновления. Второй — мигрировать на отечественные аналоги.
«Нет такой отрасли, которая не нуждается в импортозамещении ПО,— убежден руководитель практики цифрового консалтинга "Рексофт" Виталий Баланда.— Но практически в каждом сегменте есть отечественные решения, которые могут стать заменой». Сложности связаны прежде всего с совместимостью нового решения с существующим у заказчика IT-ландшафтом, полнотой функционала новой системы и самим процессом перехода, рассуждает он: «Замена работающей системы на крупном предприятии — непростой процесс, связанный в том числе с переобучением сотрудников, переносом массива данных, вложениями в новый инструмент и другими факторами».
На самом деле, на российском рынке есть решения, которые по функционалу могут заместить популярные бизнес-приложения и инструменты управления базами данных, развивает тему управляющий директор «Т1 Консалтинг» Кирилл Булгаков. Но если по производительности они, хоть и с ограничениями, дотягиваются до западных аналогов, то в администрировании высоконагруженных систем явно есть над чем работать, объясняет он. Кроме того, часть софта, который предстоит импортозамещению, требует вложений в десятки миллиардов рублей, чтобы достичь уровня западных продуктов. «Емкость одного российского рынка не гарантирует возврата таких инвестиций в скором времени»,— говорит господин Булгаков.
Однако государство предлагает IT-рынку целый комплекс мер поддержки, отмечает гендиректор группы Т1 Игорь Калганов. «Финансовые меры стимулирования, налоговые льготы и растущий объем госзаказа — это мощное подспорье для бизнеса IТ-компаний. Совокупность этих мер создает достаточно комфортный режим для IT-компаний и дает возможность больше инвестировать в свои разработки»,— говорит он. «Уход западных игроков с рынка — это и вызов, и возможность»,— считает гендиректор Content AI Светлана Дергачева. Если раньше конкуренция шла за более удобные интерфейсы и дополнительные инструменты, то сейчас на первый план выходят гарантии, что программа стабильно работает, а купленные лицензии будут действительными.
Перед отечественными разработчиками сейчас стоят три важные задачи, полагает госпожа Дергачева. Первая — разрабатывать софт для ОС на Linux, на которую будут переходить заказчики из госсектора и компании под санкциями. Вторая — экономить вычислительные мощности на программном и аппаратном уровнях из-за грядущего дефицита оборудования. Третья — уделять внимание информационной безопасности решений из-за участившихся хакерских атак.
Однако перейти с одной платформы или решения на другую бесшовно и быстро вряд ли возможно, предупреждает Виталий Баланда. «В любой крупной компании внедрение системы — это месяцы, притом что решение уже выбрано и есть план внедрения и интеграции». Первое, что нужно сделать,— провести аудит всего комплекса IT на риски, рекомендует он.
Поиск новых способов покупать «железо»
Российский IT-рынок уже сталкивается с дефицитом оборудования. В апреле российские компании столкнулись с тем, что купить сервера и системы хранения данных стало невозможно, писал “Ъ”. «Для собственных нужд "железо" у нас есть, хотя мы и заметили его подорожание. Но из-за дефицита "железа" было отменено несколько закупок, в которых закупалось и ПО»,— констатирует председатель совета директоров «Базальт СПО» Алексей Смирнов.
Часть железа возможно заменить поставками российского и условно-российского производства, и наши специалисты сейчас как раз ищут способы делать это везде, где только возможно, говорит руководитель комитета по инновациям ICL Services Тимур Кайданный. «Но, увы, возможности эти есть далеко не везде,— признает он.— В короткий срок эту проблему не решить. Даже если компания готова заплатить за продукты, поставляемые по схемам параллельного импорта, ей придется довольно долго ждать».
Сейчас дефицит ощущается уже в меньшей степени, но были и сложности, когда пришлось фактически разрывать десятки подписанных контрактов, неся потери, сетует гендиректор IVA Technologies Станислав Иодковский. «Впрочем, можно сказать, что рынок переформатировался, появилась понятная структура параллельного импорта через евразийские страны или через Китай, расширился продуктовый портфель за счет решений от отечественных вендоров»,— говорит он.
Эта ситуация стала окном возможностей для облачных провайдеров: их инфраструктура может решить проблему с покупкой собственного оборудования, говорит господин Мотовилов: «Компании могут обеспечить необходимый объем ресурсов и сделать это максимально оперативно».
Правда, самим облачным бизнесам тоже нужно «железо», напоминает Алексей Смирнов. Кроме того, ставка на облака и ведет к росту цен на услуги таких сервисов, предупреждают участники рынка. «Спрос на услуги российских облачных провайдеров резко пошел вверх. И тот же "Яндекс" резко повысил цены на свои облачные услуги»,— говорит господин Кайданный. Облака тоже конечны, согласен Станислав Иодковский, и не все организации могут полностью перейти на них: «Во-первых, просто исходя из политики безопасности многих организаций, а, во-вторых, облака не резиновые и сами облачные провайдеры сталкиваются с той же проблемой, что и любой заказчик — развивать их на иностранном оборудовании в том порядке, как это делалось раньше, сейчас не представляется возможным».
Кроме того, надолго размещать критически важные для бизнеса ресурсы в облаках неосмотрительно, продолжает он. Поэтому всей российской IT-отрасли так или иначе придется формировать альтернативные цепочки поставок «железа», полагает он.
Дефицит IT-кадров
За последние три с половиной месяца Россию, по разным оценкам, покинуло от 50 тысяч до нескольких сот тысяч IT-специалистов. И хотя премьер-министр Михаил Мишустин заявил, что 85% из них могли вернуться, эти оценки условны.
Сейчас спрос и предложение на рынке труда для IT-специалистов постоянно колеблется, говорит вице-президент по персоналу VK Дмитрий Смыслов. «В конце февраля — начале марта, по данным HH, наблюдалось сокращение открытых вакансий в отрасли, а число активных резюме, наоборот, увеличилось примерно на 40%»,— объясняет он. Конкретно для VK ситуация в части поиска персонала существенно не изменилась: группа продолжает активный наем сотрудников и готова принимать целые команды.
Пока прошло слишком мало времени, чтобы судить о системном отъезде специалистов за рубеж, полагает директор по специальным программам компании ICL Services Андрей Крехов. «Однако в Европу и другие страны неизбежно уедут специалисты, прежде всего ориентированные на создание бизнес-продуктов, а не технологических "костылей". Страну покинут также и компании, у которых есть продукт, способный конкурировать на международном рынке»,— заключает господин Крехов. IT становится слишком дорогим для многих отраслей, и некоторые проекты будут замещаться без них или низкоуровневыми IT-решениями, считает эксперт. Это сдержит рост зарплат.
Правда, дефицит IT-кадров для российского рынка — вещь не новая, говорят участники рынка. «Нехватку кадров мы ощущаем уже давно: найти высококвалифицированных разработчиков сложно»,— говорит Алексей Смирнов из «Базальт СПО». «Дефицит на том же уровне, что и год назад»,— подтверждает Рустам Рустамов из «Ред Софт». В РАЭК дефицит IT-кадров в прошлом году оценивали в 1 млн человек. Но в текущем году ситуация обострилась, говорит директор ассоциации Сергей Плуготаренко (подробнее см. материал «Экзамен по трудоустройству»).
Рост хакерской угрозы
В марте число DDoS-атак на российские организации выросло в восемь раз год к году, а по сравнению с февралем — в полтора раза, подсчитали в «Лаборатории Касперского». А их средняя длительность выросла с 12 минут до 29 часов. Кроме того, выросла и сложность атак, говорит управляющий директор «Лаборатории Касперского» в России и странах СНГ Михаил Прибочий. Речь о широком спектре угроз: сложные целевые атаки, DDoS, шифровальщики, социальная инженерия.
«Еще одна особенность современных атак — в их идеологии. Если раньше главной целью злоумышленников была коммерческая составляющая, например потенциальная возможность потребовать выкуп, то сейчас все чаще встречаются так называемые хактивисты. Они стремятся нанести максимальный ущерб атакуемым организациям»,— говорит господин Прибочий. По его словам, наибольшую опасность это представляет для объектов критической инфраструктуры, где нарушение процессов может привести к серьезным последствиям, в том числе для населения: «Без специальных защитных решений справиться с современными киберугрозами невозможно. Причем сегодня важно защищать все элементы IT-инфраструктуры, поэтому и защитные решения должны быть комплексными».
В последние годы среди целей киберпреступников доминировала кража данных, но с конца февраля основные усилия направлены на нарушение деятельности компаний, продолжает глава РАЭК Сергей Плуготаренко. «Кибервойна выходит на первый план, и здесь хакеры могут использовать любые средства,— рассуждает он.— И нужно не забывать, что даже в самом защищенном контуре есть слабое звено — и это человек. Без должного обучения основам кибербезопасности всех без исключения сотрудников риск всегда будет высоким».
«Сейчас предприятиям важно быстро провести аудит кибербезопасности, составить индивидуальную модель угроз и потенциальных нарушителей, разработать индивидуальный план перестройки системы ИБ и в кратчайшие сроки повысить уровень цифровой грамотности всех сотрудников»,— советует представитель «Лаборатории Касперского».
Для бизнеса с технической точки зрения противодействие атакам не изменилось, продолжает глава компании «Ракета» Анатолий Курюмов, за исключением того, что нет доступа ко многим иностранным средствам защиты. «Также теперь необходимо быть готовым к инцидентам 24/7. Постоянно мониторить ресурсы и группы в Telegram, выяснять, не попала ли ваша компания в список целей, на которые планируется атака»,— рекомендует он.
Поиск инвестиций и новых направлений для развития
Из-за санкций и отказа клиентов от работы с Россией рынок недосчитается 50% экспорта, а это около 300 млрд руб., и никакие усилия государства не смогут этого компенсировать, предупреждает президент ассоциации «Руссофт» Валентин Макаров. Российским IT-компаниям придется менять географию своих продаж.
Перспективным направлением выглядит Латинская Америка, считает Сергей Плуготаренко: «Неслучайно на эти страны обратил внимание "Яндекс", который недавно запустил сервис доставки в ряде стран региона»,— полагает он. Российские решения также востребованы в странах ЕАЭС, с которыми у России достаточно тесная интеграция. «Азиатские рынки — более сложный вариант в силу своей специфики, кроме того, в странах Азии достаточно много собственных сильных игроков, с которыми придется серьезно конкурировать»,— предупреждает господин Плуготаренко.
Действительно, страны Латинской Америки, APAC и MENA традиционно формировали спрос на российские AI-решения, и он растет, подтверждает генеральный директор группы компаний ЦРТ Дмитрий Дырмовский. «В 2021 году экспортная выручка группы ЦРТ выросла в 5,6 раза по сравнению с прошлым годом,— продолжает он.— Катализатором стал запрос этих регионов на импортонезависимость и цифровой суверенитет. Экспорт российских, доказавших эффективность AI-решений и платформ позволяет, с одной стороны, удовлетворить такой запрос, а с другой — дает возможность стабилизировать ситуацию на IT-рынке, поддержать и замотивировать лучшие кадры возможностью участия в масштабных, глобально знаковых проектах».
Другое интересное направление — страны Африки, говорит Сергей Плуготаренко: «В регионе активно развивается потребительский рынок, растет ВВП. Сюда активно выходят зарубежные компании. Например, Google в конце 2021 года анонсировала, что в ближайшие пять лет инвестиции компании в цифровую трансформацию африканского региона составят $1 млрд». Африка для российского IT-бизнеса один из самых привлекательных регионов для выхода на глобальный рынок, продолжает основатель, директор по разработке и развитию продуктов «МойОфис» Дмитрий Комиссаров. «В странах этого континента на протяжении последних нескольких лет активно растет уровень урбанизации и цифровизации. По оценке McKinsey, ускоренные темпы цифровизации приведут к увеличению ВВП региона к 2025 году на $148–318 млрд. При этом уже сейчас Африка стала мировым лидером по темпам роста потребления, который ежегодно составляет 5%».
Таким образом, по словам экспертов, развивающиеся страны уже оценили независимость российских IT-решений и стремление России к цифровому суверенитету и осознали, что западные вендоры контролируют их информационные потоки, к тому же могут внезапно перестать исполнять свои обязательства. Особенно важно, считает Валентин Макаров, то, что развивающиеся страны нуждаются в платформенных решениях, включающих в себя не только системное и прикладное ПО, но и «железо», которое производится в России и которое является основой инфраструктуры. «Экспортируя платформенные решения в развивающиеся страны (а это 40% мирового IT-рынка), мы создаем технологическую связанность этих стран с Россией на долгие годы, обеспечиваем подготовку инженерных школ и поколений пользователей, обеспечивающих поддержку внедрения продукта, и тем самым создаем критическую инфраструктуру страны на базе российских IT-технологий. Так мы будем формировать новый технологический уклад в развивающихся странах на базе российских решений»,— рассуждает президент «Руссофта».
Впрочем, перспективы развивающихся рынков действительно широкие, но важно учитывать их технологическую и культурную специфику: меньшее количество R&D-центров, иную логику планирования бюджетов, предостерегает директор по развитию бизнеса в области медицинского и встраиваемого ПО Auriga Андрей Шастин.
«Внутри страны получить деньги будет относительно несложно, но выход на международный рынок такой стартовый капитал может усложнить»,— напоминает руководитель Kaspersky Product Studio Николай Майданчик. Если у компании есть международные амбиции, то для привлечения внешних инвестиций нужно будет провести домашнюю работу по грамотному юридическому структурированию бизнеса и поработать над позиционированием, советует он.