выставка современное искусство
В Русском музее открылась выставка Сэм Тэйлор-Вуд, одной из самых ярких звезд британского современного искусства. В прошлом году здесь выставляли и других звезд — самого Дэмиена Херста и Марка Воллинджера, в будущем покажут братьев Чэпменов. Фотографии и видео повзрослевшей "молодой британской художницы" рассматривала АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
По инерции их, которым теперь уже под, а то и за сорок, все еще зовут "молодыми британцами". Ждут эпатажа, благодаря которому студенты и выпускники лондонского Голдсмит-колледжа с Дэмиеном Херстом во главе попали в поле зрения великого коллекционера Чарльза Саатчи, раскрутившего брэнд YBA (Young British Artists), и напугали весь мир, а в особенности Нью-Йорк провокационной выставкой "Sensation". Только панковский щеночек с голым ушастым черепом вместо головы на тишотке — это все, что осталось у милейшей Сэм Тэйлор-Вуд от образа оторвы в спущенных штанах с известным английским словом из четырех букв на футболке, то есть от аморального и социально опасного элемента, какими привыкли видеть YBA читатели таблоидов.
Впрочем, она и раньше была несколько в стороне от остальных "молодых", еще в колледже попав в поле зрения своего будущего мужа и будущего владельца культовой галереи White Cube Джея Джоплина, который стал ее персональным куратором. К их взаимной выгоде: она — "принцесса брит-арта", "самый многообещающий художник" на Венецианской биеннале в 1997-м, номинантка на престижнейшую Turner Prize в 1998-м, он — в сотне "самых влиятельных людей в мире искусства" по рейтингу опять же британского журнала ArtReview за этот год. Как раз из White Cube и привезли в Петербург самые свежие работы Сэм Тэйлор-Вуд.
Она часто говорит, что хотела бы быть кинорежиссером, что собирает коллекцию человеческих эмоций. Во всяком случае выставка в Михайловском замке срежиссирована как один большой фильм, сентиментальное путешествие, в ходе которого зритель, как говорят в рекламе, "испытает сложную гамму чувств".
Сразу при входе — "Плачущие", иконостас из снимков голливудских знаменитостей. На больших цветных и черно-белых фотографиях рыдают, всхлипывают и просто тихо скорбят иконы экранной мужественности: Пол Ньюмен, Лоренс Фишборн, Шон Пенн, Рэй Уинстон, Дастин Хоффман — всего два десятка "лиц с обложек". Как объясняет художница, все модели были застигнуты врасплох предложением всплакнуть перед камерой, поначалу наотрез отказывались, и тогда ей пришлось применять "убеждение, устрашение, даже эмоциональный шантаж". Чтобы в результате получилось это восхитительно красивое и загадочное ретабло, повергающее публику в полное недоумение. Всерьез ли залились слезами богатые и знаменитые? И тогда не лучше ли нам выйти? Играют ли? И тогда, пожалуй, можно досмотреть до конца. И уж не плачет ли Тим Рот по тебе? Как реагировать на следующую видеоикону — четырехминутное "Вознесение", где над распростертым на полу телом бесстрастно отплясывает чечетку господин в костюме с белым голубком на голове, и когда голубок улетает, танцор тоже сбегает из кадра? Видеть здесь аллегорию смерти, Каина и Авеля, святую Троицу или просто удачный рекламный ролик, в титрах которого может быть написано что угодно, хоть "Современное британское искусство — самое крутое в мире"?
Эта странная неопределенность, подвешенность между землей и небом, между ангелом и бесом выражается буквально, в любимом приеме художницы — подвесить на веревочках, которые потом с помощью компьютерных фокусов можно будет "стереть" с кадра, своих фотомоделей. На фотографиях из серии "Self-Portraits Suspended" она сама парит между полом и потолком своей студии, стараясь принять классические — вот, кажется, что-то тициановское вышло — позы. В "Падающих" то же самое проделывают в дворцовых интерьерах обнаженные по пояс статисты, изображая не то низверженных икаров, не то купидонов, "выпадающих" из барочных плафонов прямо на благородное собрание внизу, не то застывшего в боевом прыжке Джеки Чана. Наконец, в зачаровывающем десятиминутном видео "Strings" над расположившимся в буфете Королевской оперы струнным квартетом, играющим Чайковского, выделывает в воздухе балетные па ковент-гарденский премьер Иван Путров, вызывая в памяти некий смутный образ чего-то возвышенного из живописи старых мастеров. Так что "струны" в названии — это и струнный квартет, и струны-тросы, на которых подвешен танцовщик, и тончайшие струны души, на которых играет художница, погружая зрителя в медитативную невесомость.
Финальный эпизод этого эстетского и попсового одновременно фильма — видео "Натюрморт": за три минуты груши и персики, аккуратненько, совсем как у малых голландцев, выложенные горкой на тарелочке, покроются плесенью, сгниют, превратятся в омерзительную органическую руину, совсем как у Питера Гринуэя в "Зед и два нуля". Чтобы так деликатно и ненавязчиво, в лучших традициях английского черного юмора напомнить зрителю о том, что не зря, наверное, плачет Тим Рот в первом зале выставки.