В октябре 2021 года, накануне климатического саммита в Глазго, Россия объявила о намерении декарбонизировать свою экономику и выйти на баланс между антропогенными выбросами парниковых газов в атмосферу и их поглощением из атмосферы к 2060 году. Это не самый лучший показатель. Раньше добиться чистых нулевых выбросов намерены страны ЕС, США, Канада, Австралия и еще около 120 стран, установивших срок не позднее 2050 года. Вместе с нами декарбонизироваться к 2060 году планируют Индонезия, Китай и Казахстан. Индия заявила о том, что выйдет в ноль к 2070 году. Раньше всех свести свои нетто-выбросы к нулю собираются Норвегия (к 2030 году), Финляндия (к 2035 году), Швеция (к 2045 году) и Германия (к 2045 году). Российские регионы тоже могут попробовать стать климатически нейтральными раньше установленного страной крайнего срока.
Фото: EyeEm / Getty Images
Фото: EyeEm / Getty Images
Такую возможность предоставляет регионам закон №34-ФЗ, принятый в начале марта и устанавливающий порядок проведения экспериментов по ограничению выбросов парниковых газов в отдельных субъектах РФ. Первым российским регионом, решившимся на такой эксперимент, стала Сахалинская область. Эксперимент стартует в сентябре нынешнего года. Его цель сверхамбициозна — вывести регион на климатическую нейтральность к концу 2025 года. Для этого разработана специальная программа, которая предусматривает низкоуглеродную трансформацию всех основных секторов экономики региона и создание новых производств, ориентированных на выпуск продукции с минимальным углеродным следом — с низкими выбросами парниковых газов на протяжении всего жизненного цикла продукции: от добычи (заготовки, получения) исходного сырья до захоронения или утилизации остатков продукции после ее использования.
По своей структуре экономика Сахалина мало отличается от российской. В ней преобладают добывающие отрасли (добыча природного газа, нефти и угля), на долю которых приходится почти 55% валового регионального продукта (ВРП). Ее энергетика основана преимущественно на сжигании бурого угля и природного газа. Из других отраслей развиты вылов и переработка рыбы (5% ВРП), строительство (6,5% ВРП), операции с недвижимостью (9% ВРП), розничная торговля, транспорт и связь (10,6% ВРП). По данным за 2019 год, антропогенные выбросы парниковых газов на территории области составляют 12,3 млн тонн СО2-эквивалента, нетто-поглощение СО2 управляемыми сахалинскими лесами — 11,1 млн тонн. Небаланс в размере 1,2 млн тонн СО2-эквивалента в год предполагается устранить за счет сокращения выбросов парниковых газов в основных секторах, улучшения лесопользования с увеличением запаса древесины на корню и развития аквакультур, обладающих способностью поглощать углекислый газ из атмосферы. В частности, предполагается перевести 145 котельных с угля и мазута на газ, газифицировать 37 тыс. домовладений и квартир, построить 300 МВт возобновляемых источников энергии, в основном ветростанций морского базирования, обеспечить перевод автотранспорта, в том числе личного, на электрическую тягу и газомоторное топливо.
Управление выбросами парниковых газов и климатическая политика АЦБК
В 2021 году успешно проведена верификация отчета о выбросах парниковых газов (ПГ) Архангельского ЦБК (АЦБК) за 2020 год. Данные представлены за 2020-й, так как верификация отчета по выбросам за 2020 год проводится в 2021-м по Международному стандарту заданий, обеспечивающих уверенность 3410. В рамках верификации проверены заявления о выбросах производственной площадки АО «Архангельский ЦБК» и ее дочерних предприятий. Верификация проводилась аудиторской организацией КПМГ. Отчет о выбросах ПГ за 2020 год разработан в соответствии с требованиями международного стандарта The Greenhouse Gas Protocol: A Corporate Accounting and Reporting Standard (GHG Protocol).
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ
Использование стандарта GHG Protocol для подготовки отчета о выбросах АЦБК обусловлено следующим: правила SBTi требуют проведения инвентаризации выбросов ПГ организации в соответствии с GHG Protocol; данные о выбросах ПГ, раскрываемые компанией в рамках CDP-отчетности, рекомендуется предоставлять согласно GHG Protocol; GHG Protocol является стандартом наиболее универсальным и востребованным в мире.
По данным за 2020 год, сумма прямых и энергетических косвенных выбросов ПГ (Scope 1+2) АЦБК (включая все дочерние общества и их филиалы) составила почти 2 млн тонн СО2-эквивалента, что на 36,9%, меньше, чем в базовом 1990-м, и на 10,9% ниже установленного организацией добровольного ограничения на выбросы ПГ до 2020-го в размере 2,2 млн тонн СО2-эквивалента в год. Удельные выбросы ПГ на тонну целлюлозы по варке (при расчете удельных выбросов учитываются только прямые (Scope 1) и энергетические косвенные (Scope 2) выбросы) в 2020 году оказались равными 2 тоннам СО2-эквивалента на тонну целлюлозы, что на 10,4% ниже, чем уровень, установленный добровольным обязательством,— 2,2 тонны СО2-экв./т целл.
Основными факторами, обусловившими снижение суммы прямых и энергетических косвенных выбросов АЦБК в 2020 году по сравнению с базовым 1990-м, являются: увеличение доли биомассы в топливном балансе с 28,1% до 45,7%, снижение энергоемкости производства продукции на АЦБК в Новодвинске (по теплу — на 37,1%, по электроэнергии — на 21,2%), сокращение объемов потребления электроэнергии от сторонних источников на 56,6% — с 232,7 тыс. до 101 тыс. МВт•ч.
По сравнению с предыдущим 2019-м суммарные прямые и энергетические косвенные выбросы ПГ выросли на 113,5 тыс. в СО2-эквиваленте, или на 6,1%. Главными причинами увеличения суммарных прямых и энергетических косвенных выбросов АЦБК в 2020 году по сравнению с 2019-м являются: увеличение варки целлюлозы АЦБК на 21,8%, рост объемов выпуска товарной продукции ООО «Архбум Тиссью Групп» на 682%. Прочие косвенные выбросы ПГ (Scope 3) в 2020 году составили почти 440 тыс. тонн в СО2-эквиваленте и по сравнению с 2019-м изменились незначительно: уменьшение составило 1,7 тыс. тонн в СО2-эквиваленте, или 0,4%.
Оценены наиболее существенные прочие косвенные выбросы ПГ, связанные с производством и транспортировкой до ворот предприятия в Новодвинске внешних ресурсов (сырья, топлива, химикатов), используемых в производстве продукции. Совокупные прямые и косвенные выбросы ПГ (Scope 1+2+3) АЦБК в 2020 году составили 2,4 млн тонн в СО2-эквиваленте. В 2019-м данный показатель был равен 2,3 млн тонн в СО2-эквиваленте, таким образом, рост составил 4,9%.
В 2021 году АЦБК рассчитал углеродный след готовой продукции и услуг за 2020-й в соответствии с требованиями стандартов ISO/TS 14067:2018 и ГОСТ Р 56276–2014/ISO/TS 14067:2013, а также с учетом рекомендаций, методических и руководящих указаний, изложенных в стандартах PAS 2050:2011, GHG Protocol Product Life Cycle Standard, методических указаниях, утвержденных приказом Минприроды 2015 года №300 и других. Всего углеродоемкость (след) была определена для 18 видов товарной продукции АЦБК, производившихся в 2020 году в Новодвинске (включая очистку сточных вод сторонних организаций, выработку тепловой энергии на сторону и иные услуги), из которых 7 видов продукции (6 видов целлюлозно-бумажной продукции, а также отпускаемое внешним потребителям тепло) были отнесены к основным. Кроме того, была оценена углеродоемкость товарной продукции филиалов АО «Архбум», расположенных в г. Подольске Московской области, Истринском районе Московской области и Воронежской области, а также товарной продукции ООО «Архбум Тиссью Групп» (Калужская область) и ООО «Архбум-Упак» (г. Коломна Московской области).
Всего для Новодвинской площадки были учтены 31 внешний и 80 внутренних ресурсов, с которыми связано не менее 97% совокупных выбросов ПГ по всей технологической цепочке производства продукции: от добычи исходного сырья и топлива до склада готовой продукции (отпуска продукции внешним потребителям).
По сравнению с 2019 годом в 2020-м произошло снижение углеродоемкости всех основных видов продукции комбината. Наибольшее снижение углеродоемкости в относительном выражении наблюдалось для беленой целлюлозы из лиственных пород древесины (на 24,1%), наименьшее — для бумаги и картона с БДМ (на 7,5%).
Важную роль в достижении заявленных климатических целей призвана сыграть создаваемая в регионе система квотирования выбросов парниковых газов. С ее помощью предполагается регулировать выбросы наиболее крупных предприятий-эмитентов, дающих ежегодно 20 тыс. и более тонн СО2-эквивалента выбросов парниковых газов. На первых порах квоты будут выдаваться предприятиям-эмитентам бесплатно. Однако за выбросы сверх квоты надо будет платить. Превышение можно будет также компенсировать специальными углеродными единицами, которые будут генерироваться (выпускаться в обращение) по результатам верификации фактического сокращения выбросов парниковых газов и/или увеличения их поглощения в ходе реализации климатических проектов. Для покрытия избыточных выбросов можно будет, кроме того, использовать сэкономленную часть квоты предыдущих лет.
Помимо Сахалина о намерении провести на своей территории эксперимент по ограничению выбросов парниковых газов в разное время заявляли Ханты-Мансийский автономный округ, Алтайский край и Калининградская область. Потенциально интерес к этому могут проявить Красноярский край, Иркутская, Мурманская и Архангельская области, Республика Карелия. Несколько лет назад глава «Русала» Олег Дерипаска предлагал превратить в безуглеродную зону всю Восточную Сибирь. Недавно, выступая на Красноярском экономическом форуме, он снова говорил о необходимости развивать Восточную Сибирь с использованием современных низкоуглеродных технологий. По его мнению, это должно стать основой и главным направлением выхода из тяжелейшего экономического кризиса, в котором оказалась страна.
Сахалинский климатический эксперимент мог быть качественно поддержать аналогичный эксперимент в Калининградской области. Оба региона развиваются во многом автономно, вдали от «большой земли», как относительно замкнутые островные экономики. Это их роднит и сближает, а значит, открывает возможность для корректного сравнения и обмена опытом. При этом один регион географически тяготеет и ориентирован на Восток, а другой — на Запад. И эта фундаментальная разница создает интригу, позволяет надеяться на то, что мы увидим два разных сценария низкоуглеродного развития российских регионов, а не два дубликата одного и того же сценария. Архангельская область, Мурманская область и Республика Карелия могли бы, наоборот, объединить усилия и выступить вместе, в связке, дав пример межрегиональной интеграции и кооперации в решении задач декарбонизации экономики. Заодно можно было бы опробовать и отработать межрегиональный механизм квотирования выбросов парниковых газов по типу того, как делают 12 штатов США в рамках Региональной инициативы по парниковым газам или как делают американский штат Калифорния и канадская провинция Квебек.
В свою очередь, возможности и перспективы проведения экспериментов по декарбонизации на уровне отдельных городов и населенных пунктов просматриваются хуже. Впрочем, это не относится к городам-миллионникам, таким как Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Казань, Екатеринбург, Новосибирск, Красноярск. Для них примером и образцом могут послужить Токио, Париж, Лондон и другие крупнейшие города, входящие в климатическое партнерство С40. Москва уже делает довольно много в этом направлении. Но может делать намного больше, если примет участие в эксперименте. Города поменьше тоже могут попробовать. Но возможности и потенциал у них ограниченны. Поэтому имеет смысл сразу присоединиться к международному соглашению мэров по климату и энергетике и воспользоваться их наработками.
Изменение климата — это глобальная проблема, и решить ее можно только совместными усилиями, всем миром. Закрытость, ориентация на вчерашний день и «традиционные ценности» — плохие попутчики в этом деле. Надо смотреть вперед и находить ответы на климатические вызовы в новых технологиях, в инновациях, в многообразии вариантов, в сотрудничестве и взаимодействии с другими странами, как на Востоке, так и на Западе. Закрытая экономика в условиях глобальной декарбонизации обречена на дальнейшее сжатие, деградацию и скатывание в архаику без шансов занять место в международном разделении труда и в международной торговле. Поэтому важнейшими задачами сегодня являются прекращение огня и нормализация отношений с миром и мировым сообществом. Противопоставление, агрессивное неприятие реалий, современных ценностей и мировых трендов губительно для нас и не может быть оправданно ни с какой точки зрения.