ученый совет
Вчера президент России Владимир Путин встретился с учеными, членами Совета по науке и образованию при президенте России. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ старался вникнуть в смысл разговора между этими людьми.
Президент России признал, что встреча происходит в сложное время. Сложности вызваны тем, что в обществе, по его мнению, как раз сейчас идут напряженные дискуссии о роли науки в его (общества) жизни. Общество, боюсь, не могло бы этого ни подтвердить, ни опровергнуть. Для начала ему пришлось бы пояснить, о чем вообще идет речь.
Президент, впрочем, старался пояснить. Он говорил, что эксперты, оценивая роль науки, не берутся прогнозировать, что за ее счет удастся радикально увеличить ВВП. На моих глазах словно шел бой с ветряными мельницами. А что, разве кто-то собирался радикально увеличивать, то есть удваивать ВВП за счет ученых? Впрочем, судя по всему, один такой человек есть, и он находился в этом зале.
— Я не говорю, что этого (роста ВВП за счет научных достижений.—Ъ) не будет,— как будто оправдывался президент за свою резкость.— Я говорю, что эксперты не прогнозируют.
То есть он дает все же науке шанс отличиться назло экспертам. Ну что же, в случае чего будет для них неприятный сюрприз.
В этот день Владимир Путин был по крайней мере двусмыслен и уж точно многозначителен. Он говорил, что прекрасно знает, в каких условиях работала наука в последние годы (то есть денег не было). С другой стороны, тут же оговаривался:
— Денег, конечно, недостаточно, но их всегда недостаточно!Владимир Путин произносил это с такой горячностью, словно признавался в чем-то очень личном.
— Даже в развитых странах недостаточно их всегда,— добавлял он, констатируя, что не считает Россию развитой страной.
Впрочем, президент, видимо, считает, что не в деньгах счастье.— И с теми финансами, которые есть, можно решать большое количество задач,— добавил он.
Я было решил, что он и правда так думает, но тут господин Путин снова оговорился:
— Я знаю, что на самом деле где ученым больше платят, туда они и едут. Из Европы, например, в Северную Америку. А Европа подпитывается от нас.
Несколько месяцев назад на одной из встреч со студентами Владимир Путин уже обнародовал эту мысль. Правда, тогда он договорил ее до конца. По его мнению, Россия, в свою очередь, должна пополнять свои интеллектуальные запасы из стран СНГ.
Отдельно президент остановился на проблеме сотрудничества ученых, особенно из Российской академии наук (РАН), с новым руководством Министерства образования и науки. Известно, что такая проблема существует. Президент попросил ученых оказывать министерству содействие.
— Конечно, надо критиковать, но я надеюсь, что это будет совместная работа,— сказал он.
Это было существенно — прежде всего для министра образования и науки Андрея Фурсенко, сидевшего в этом зале по левую руку от президента.
До сих пор было неочевидно, что сам господин Путин оказывает содействие господину Фурсенко во всех его революционных, как многим кажется, начинаниях. (Прежде всего речь идет о новом статусе академии наук.) Президент не дистанцировался, но и не обнаруживал своей духовной связи с этими начинаниями. И в самом деле, а что если они провалятся?
Вчера Владимир Путин попросил ученых сотрудничать с министром. Звучало как приказ. Так его, думаю, и воспримут все ученые доброй воли. А другим в совете при президенте и взяться неоткуда.
Слово для доклада получил вице-президент РАН Валерий Козлов. Пока он читал доклад, академик Виталий Гинзбург, например, как здравомыслящий человек, задремал. Хотя все-таки было в этом докладе кое-что, из-за чего один глаз стоило приоткрыть. Так, господин Козлов рассказал, что заинтересованные ведомства разработали научную программу "Антитеррор".
— Эксперты выделили из нее несколько приоритетных направлений, над которыми предложено поработать ученым,— сказал господин Козлов.
Эти слова вселяют определенный оптимизм. Во-первых, есть научная программа борьбы с террором. Уже гора с плеч. Кроме того, ученым удастся поработать если и не на удвоение ВВП, то хотя бы на обеспечение безопасности этого проекта.
Правда, господин Козлов фактически ничего не сказал о реформе заведения, где работает он сам,— РАН. Может быть, с самого начала решил оставить это рискованное занятие кому-нибудь другому. А может, пропустил несколько абзацев из своего доклада после просьбы господина Путина о сотрудничестве с Министерством науки — и начал, таким образом, это сотрудничество.
Господин Козлов только осторожно признал, что и так уже в РАН сократили 350 юридических лиц (может, и хватит? — с робкой надеждой звучал этот намек). Зато он тут же добавил, что РАН надо бы наделить законодательными функциями,— видимо, в компенсацию за то, что в ней стало меньше узнаваемых юридических лиц.
В заключение господин Козлов порадовал президента известием о том, что академия наук завершает отбор учебников для средней школы. Об этом была дискуссия на прошлом совете по науке и образованию. Учебников, по мнению президента, слишком много, особенно учебников по новейшей истории. И некоторые не такие, какие нужны подрастающему поколению для того, чтобы оно правильно развивалось. Теперь будут такие, какие нужны.
Директор Центрального экономико-математического института РАН Валерий Макаров начал с приятной новости.
— Человечество стремительно идет к обществу знаний,— сообщил он.— И это ускоряющийся процесс! Где больше знаний, там более равномерно распределяются материальные блага.
Странно на первый взгляд, что Валерию Макарову в голову пришла такая красивая мысль. Ведь она не вызвана, кажется, никакой внешней канвой происходящих на планете событий. Что подтолкнуло директора к такой рискованной догадке? Нам и самим теперь остается только гадать об этом.
Валерий Макаров, впрочем, более конкретно и ожидаемо высказался о роли академии наук. Академия, по словам господина Макарова, неотделима как от общества, так и от государства и в решающей степени влияет и на то, и на другое. Ни то, ни другое порою, правда, этого не замечают. Но академии и не нужны лишние лавры. У нее и так все есть. Ей нужно все это сохранить. То есть ее не надо трогать.
— Да, сохранить эту уникальность,— подтвердил Валерий Макаров,— и тогда можно будет правильно установить и ее статус.
Кроме того, господин Макаров затронул еще одну серьезную проблему бытия.— От человека всегда остаются какие-то следы,— вздохнул он.— Работают камеры слежения, и в интернете он отмечается, и через трансакции... Это проблема! И исследовать ее могут как положено только гуманитарные науки. Потому что ведь все уже изобретено! Клонировать или не клонировать? Разве это должны решать биологи?
Валерий Макаров считает, что сам в состоянии справиться с этой проблемой. И в самом деле, кто, если не он?
Затем слово взял господин Путин. И снова он поддержал господина Фурсенко, на этот раз более резко (хотя на того толком никто еще и не нападал).
— Ни у кого нет намерения разрушать РАН! — воскликнул президент.Очевидно, он решил, что если господин Макаров просит сохранить РАН, то у него есть опасения, что государство хочет ее разрушить.
— Академия наук создавалась совсем в других условиях, в другой стране. Вопрос в том, чтобы она не растворилась в бурном море...— Президент, похоже, старался подобрать как можно более поэтичные слова, чтобы академикам было, видимо, не так больно слышать то, что он говорит.— В водовороте событий, участниками которых мы все являемся! Мы хотим, чтобы у академии было будущее!
Он посмотрел на господина Фурсенко. Тот лихорадочно записывал его слова. За будущее, таким образом, можно было не беспокоиться: как академии, так и господина Фурсенко.