30 декабря 2021 года Минюст опубликовал последнее в прошлом году обновление «Реестра иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента». Список замкнул оказавшийся под номером 111 ярославский предприниматель, основатель киноклуба «Нефть» Андрей Алексеев. В интервью «Ъ-Ярославль» господин Алексеев рассказал о том, как узнал про свой новый статус, о связанных с этим действиях и угрозах, и о том, каким он видит будущее — собственное и киноклуба.
Фото: Алла Чижова
Фото: Алла Чижова
— Как вы узнали о том, что признаны иностранным СМИ-иноагентом?
— В одном из Telegram-каналов я увидел список из восьми фамилий, себя — последним номером и понял, что вариантов нет, это именно я. В октябре у меня были подозрения, что моя фамилия уже на примете. Но как таковых предупреждений никаких не было. Сейчас никого ни о чем не предупреждают, должен сам догадываться. Мне пока не до конца понятен этот статус, потому что из-за праздников не было никаких подробностей. Тем не менее все свои публикации я уже начал маркировать плашкой из 24 слов «ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО…» и далее по тексту. И вот 12 января пришло письменное уведомление из Минюста. Некоторые из иноагентов подают в суд, чтобы через него получить разъяснения о причинах присвоения статуса, мы в скором времени также намерены опротестовать это решение.
— Какие эмоции испытываете?
— Смешанные чувства: иногда я думаю, что это тормоза для работы, дополнительные сложности от того, что необходимо готовить непонятные отчеты, могут грозить штрафные санкции в случае невыполнения определенных обязательств. Поэтому мне становится немножко грустно.
С другой стороны, теперь с иностранными партнерами можно работать открыто и легально. Если раньше были опасения в духе — а может не стоит это афишировать? — то теперь понимаю, что уже терять нечего.
— По вашему мнению, за что Андрея Алексеева признали иноагентом?
Мы не скрывали, что работали с иностранными партнерами: с немецким фондом Фридриха Наумана (кинопоказы в рамках Года Германии в России, онлайн-проект «Локдаун» в начале пандемии в 2020 году, финансовая помощь составила несколько тысяч евро), с фондом Бориса Немцова (были донаты в рамках помощи в момент одного из закрытий киноклуба — €500), с европейским фондом «Евримаж» (по € 7-10 тыс. в год), который поддерживает европейское кино в разных странах мира. Мы, как ООО «Киноклуб Нефть», получали и финансовую помощь как участники ассоциации европейских кинотеатров. Может быть, именно это могло стать фактором, повлиявшим на решение Минюста. Но это была деятельность, связанная с кинопроектами, а ведь в законе об иноагентах говорится именно о политической деятельности. В нашем случае политики не было, были медиапроекты культурной и просветительской направленности, да и кинопоказы к деятельности СМИ не относятся. И хотя мы получали иностранное финансирование, мы не считаем себя в чем-то виноватыми. Однако, если государство так считает, то будем работать в новых обстоятельствах с учетом новых требований.
Справка:
Андрей Алексеев родился в Ярославле в 1977 году, окончил факультет русской филологии и культуры ЯгПУ им.Ушинского, работал на радио «Элис» и Love radio, арт-директором кинотеатра "Родина". В 2015 году отказался от мандата в облдуме в связи с убийством Бориса Немцова (был вторым в списке РПР-ПАРНАС). В 2014 году выступил соучредителем ООО «Киноклуб Нефть», ориентированного на прокат авторского фестивального и арт-кино, в первую очередь не демонстрировавшегося ни в одном из кинотеатров Ярославля. По иронии судьбы кинозал в ДК «Нефтяник», в котором базировался клуб, насчитывал 111 посадочных мест.
Пятилетие клуба предполагалось отметить премьерой фильма Марии Сандлер «Мы объявляем вам весну», посвященный общественно-политической истории Ярославля. Показ был сорван, по официальной причине, в связи с коротким замыканием в ДК. В октябре 2020 года с клубом был расторгнут договор аренды, на следующий год аналогичный договор с «Нефтью» меньше чем через месяц после заключения расторг ТРЦ «РИО». С тех пор клуб работает в режиме спецпоказов фестивального и арт-кино на разных площадках города.
Кто-то думает, что в политическом плане я до сих пор имею амбиции, но я давно от них отказался, потому что, увы, не верю в нормальную, честную политику в стране. Даже участвовать в муниципальных выборах, которые пройдут в текущем году, я не собираюсь, потому что это перестало быть мне интересным. Во время выборов 2013 года, когда мы участвовали с Борисом Немцовым в выборах в областную думу, я посмотрел на это изнутри и понял, что политика — не мое и я больше не собираюсь в этом участвовать. Мне кажется, я давал это понять неоднократно, и поэтому те, кто принял решение о внесении меня в реестр, имели своей задачей «выслужиться» перед вышестоящими.
Вероятно, существует такая разнарядка, которая предполагает, что в регионах должны быть вычислены люди, занимающиеся активной общественной деятельностью, которая идет вразрез с официальной идеологией правящей партии. Под это могут попасть любые организаторы дискуссий, массовых мероприятий, где собирается более трех человек — это уже сигнал для спецслужб, которые должны сохранять общественный покой и порядок. Люди, которые пытаются кого-то собирать и что-то обсуждать — автоматически на контроле, они могут быть обозначены статусом иноагента и с этим ярмом им предстоит жить дальше. Могу предположить, что в управлении по внутренней политике при правительстве Ярославской области мое имя фигурирует в докладах регулярно. Но я такой не один, думаю есть целый список, который просто начинается с буквы А. Предполагаю, что в преддверии сентябрьских выборов этот список будет активно прорабатываться, и у людей, которые захотят стать независимыми кандидатами или пойти от оппозиционных партий, будут проблемы. По другим регионам тоже прошлись, но это такие точечные репрессии — по одному человеку. Основная масса — это по-прежнему Москва и Питер. Думаю, что я просто попал под этот каток в рамках выполнения разнарядки.
— Как отреагировали ваши коллеги, партнеры и близкие?
— Очень позитивно. Звонили, писали, говорили, что готовы помогать, если есть необходимость. Пять человек из пяти тысяч друзей в Facebook сразу отписались, в тот же день, но пять человек из пяти тысяч — это как бы немного, согласитесь. Желающих добавиться в друзья оказалось гораздо больше. Новогодние праздники сгладили этот эффект. Близкие тоже восприняли на позитиве и подняли тост в новогоднюю ночь за новый статус, за продолжение на новом витке развития.
— Как этот статус может отразиться на киноклубе?
— Коммерческую деятельность я как вел, так и продолжаю вести, но пока неясно, как это все отразится. У нас нет своей площадки. Мы — «приходящий» киноклуб, наше сообщество приходит на те площадки, которые готовы принять нас у себя. Готовы ли они принимать нас дальше? Уверен, что да. Конечно же, и коммерческие риски существуют и все их понимают, никто не будет создавать угрозу своему бизнесу. Но мы — законопослушные граждане и собираемся выстраивать свою работу в соответствии с нормами законодательства, не вижу этому массовых препятствий и надеюсь , что партнеры тоже не поддадутся страхам и опасениям.
Согласно заявлению президента, после получения статуса иноагента можно работать дальше, но проблемы чаще всего начинаются не у иноагентов, а у тех, кто с ними продолжает сотрудничать. Я сам пока еще до конца не понимаю свои обязательства, а уж за поведение партнеров тем более не могу ручаться, потому что прошло слишком мало времени. Но уверен, что мы как работали на ниве просвещения, так и будем работать.
— Уже удалось ознакомиться с новыми требованиями, которые к вам будут предъявляться как к иностранному СМИ-иноагенту?
— Нет, я знаю только понаслышке и из таких беглых разговоров тех, кто уже получил этот статус. Сейчас я должен получить некие формы отчетности, которые представляют из себя, насколько я знаю, 44 страницы – для заполнения каждый квартал. Но я пока не понимаю, какие именно данные следует туда вносить, являются ли мои расходы на утренний кофе или месячный банковский кэшбэк достойными быть внесенными в формуляры. Кроме того, я являюсь индивидуальным предпринимателем, и пока не понимаю, каким образом это скажется, например, на ведении расчетного счета. Много неопределенности.
— Вы уже общались с юристами по этому поводу?
— Очень бегло. Пока что и юристы не понимают, с чем имеют дело. Мы получили от них предварительное согласие — если нужна помощь, мы ее получим, и это приятно.
Фото: Алла Чижова
Фото: Алла Чижова
— Как вы считаете — что такое быть иноагентом в России?
— С точки зрения общественности и всех прогрессивных людей — признание и «знак качества». С точки зрения государства — клеймо, которое обозначает людей, недружественных действующей власти. Но я склонен воспринимать все на позитиве. Вот закрылся весь мир на локдаун и мы ищем плюсы — делаем спецпроекты. В иноагентстве тоже надо искать плюсы — проживать месяцы и, возможно, дальнейшие годы в этом статусе для того, чтобы понять всю глубину происходящего в России. Я космополит, и поэтому, по определению, иноагент — я не воспринимаю друзей и партнеров за рубежом как вражеских ставленников, неприятных для моей родины. Наша родина — планета Земля.
— Над какими проектами будете работать в 2022 году?
— Мы продолжим делать кинопоказы и медиапроекты, чего бы нам это ни стоило. Есть такой фильм — «Человек с бульвара Капуцинов», там для мистера Фёрста, какие бы ни ставили препоны, все равно показ кино был очень важен, потому что это часть его личной миссии. Я думаю, что мы будем делать подкасты в аудиоформате о всемирной науке. Мы сделаем медиапроект о буднях иноагента в российской глубинке и нашей дальнейшей деятельности в рамках нового статуса. Будем фиксировать момент.
Все важнейшие новости Ярославии читайте в нашем Telegram-канале 