Сегодня в Пекине проходит международный асбестовый симпозиум. Его участники, а среди них есть и российские представители, формируют свое отношение, в частности, к Роттердамской конвенции, которая готовит запрет на использование асбеста. Китай — крупнейший импортер асбеста, Россия — его крупнейший экспортер.
Роттердамская конвенция регламентирует процедуры международного согласия в отношении запрета торговли признанными опасными веществами. В Европейском союзе еще в 1999 году принята директива, запрещающая с 1 января 2005 года все асбестосодержащие материалы. В начале 2002 года ЕС, Чили и Австралия предложили запретить все виды асбеста в 156 странах--участницах Роттердамской конвенции. Однако в ноябре 2003 года в так называемую процедуру предварительного обоснованного согласия были включены все виды асбеста, кроме хризотила. ЕС усилил лоббистское давление в этом направлении, и в конце сентября в запретительном списке Роттердамской конвенции должен появиться и хризотил.
Хризотил — часто встречающийся в природе минерал прочнее стали, не поддается коррозии, огнестойкий, не проводящий электричество. Другая разновидность асбеста, амфиболовый асбест, запрещена ВОЗ.
Сторонники глобального запрета асбеста обосновывают свою позицию требованиями экологии и медицины. Защитники хризотила считают эту разновидность асбеста безопасной и видят в антиасбестовой кампании современную форму вытеснения конкурентов с мирового рынка. И те и другие опираются на мнения различных групп экспертов. Российские производители, как и следовало ожидать, в позиции обороняющихся. Достаточно вспомнить про город Асбест в Свердловской области, где, естественно, зарегистрирован штаб некоммерческой организации "Хризотиловая ассоциация".
Существо же дела в том, что, по данным ассоциации, на Россию приходится производство почти 60% хризотил-асбеста в мире и до 50% его экспорта. Так что глобальный запрет для российских производителей будет более чем болезненным. В качестве альтернативы асбесту ЕС лоббирует, в частности, андулин, который, по оценке Хризотиловой ассоциации, в десять раз дороже хризотила.
В июне 2004 года сопрезидент Хризотиловой ассоциации Еркин Татишев выступил с открытым письмом к премьеру Михаилу Фрадкову, смысл которого — просьба о защите хризотил-асбестового производства, экспорт которого приносит $260 млн в год и дает в бюджет в виде налогов 5,4 млрд руб.
Однако возможности Михаила Фрадкова ограниченны. К тому же другой российский премьер, Сергей Кириенко, уже пытался вступиться за российский асбест. 31 июля 1998 года российское правительство выступило с заявлением, предостерегая от поспешных антиасбестовых решений, тогда оно предлагало провести "дополнительные исследования и консультации по проблеме медико-биологической оценки хризотилового асбеста". Через 18 дней в России случился дефолт, сменивший правительство. Но и без дефолта обращение Москвы вряд ли повлияло бы на Брюссель, во всяком случае Евросоюз в 1999 году своей директивой запретил с 1 января 2005 года на своей территории использование всех разновидностей асбеста и асбестосодержащих материалов.
Таким образом, альтернатива, стоящая перед Москвой, проста: или присоединяться к антиасбестовому документу, или не присоединяться. На первый взгляд выбор в пользу неприсоединения и защиты отечественных производителей очевиден. Но тогда не надо вступать, например, и в ВТО, поскольку присоединение к этой организации сделает российских производителей на российском же рынке более уязвимыми в конкурентной борьбе с иностранными поставщиками. Однако гораздо эффективнее бороться за свои интересы изнутри как ВТО, так и Роттердамской конвенции. Если вернуться к хризотилу, то задачу его реабилитации с большей вероятностью можно решить, действуя в рамках конвенции, а не наскакивая на нее с позиции аутсайдера.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ