Регистр потенциальных доноров костного мозга, созданный Русфондом, в прошлом месяце перешагнул рубеж в 50 тыс. человек. Генотип почти 97% из них был определен в нашей казанской лаборатории. Мало кто знает, что у лаборатории регистра есть сестра-близнец — Лаборатория экстремальной биологии. Обе построены по японским стандартам «бережливой науки», а родилась вся эта схема во многом благодаря генетику Олегу Гусеву. Он рассказал нам о японских принципах организации труда, а также о необычных животных и их пользе для науки.
Олег Гусев — человек без границ. Он уже 20 лет живет и работает в Японии и одновременно руководит лабораторией Казанского (Приволжского) федерального университета (КФУ). Из этой необычной схемы и выросла лаборатория Русфонда.
— После биофака КФУ я окончил аспирантуру одновременно в Токио и в Казани,— рассказывает Гусев,— продолжал приезжать в КФУ и работать там на кафедре. В 2014 году в рамках программы развития конкурентоспособности вузов мы создали в КФУ Лабораторию экстремальной биологии. Она с самого начала сотрудничала с японским институтом RIKEN, где я работаю. Мы подсмотрели у японцев эффективную структуру организации исследований. Проблема российской науки — много оборудования закупается и не используется. На основе японского опыта мы организовали приборную базу в Казани самым рациональным образом: ничего лишнего, и все работает. Дело ведь в том, что высокопроизводительное оборудование — это еще и большое зло. Если произойдет контаминация — случайно занесем чужую ДНК,— прибор ее тоже прочтет, и будет искажен большой объем данных. Чтобы этого точно не случилось, нужна очень жесткая организация пространства. Ее мы тоже подсмотрели за границей. В одной комнате только сбор образцов, во второй только выделение ДНК или РНК, затем через специальное окошечко передаем результаты в третью комнату и так далее. Это очень строгий протокол — только так и никак иначе. В России лаборатории часто используют помещения, построенные для других целей. В Казани тоже — это бывшая клиника, я там лежал лет в 12. Поэтому пришлось многое переделать.
Когда спустя несколько лет Русфонд предложил КФУ сотрудничество, стало ясно, что структура сделанной по японскому образцу лаборатории, квалификация специалистов — все подходит для работы с регистром доноров костного мозга.
— Возникла простая идея,— объясняет Гусев.— Не изобретать велосипед, а создать для Русфонда и на его средства такую же лабораторию, как наша. Первые несколько тысяч исследований мы провели на нашем оборудовании. Убедились, что все работает, и затем в том же здании появилась сестра-близнец нашей лаборатории, которая работала уже исключительно на Русфонд.
Гусев занимается фундаментальной наукой. В частности, изучает животных со сверхспособностями. Комара, переносящего полное высыхание, мышь, способную заново вырастить кожу, целиком содранную хищником. Эти и другие его исследования можно будет использовать для медицины — но в будущем. А у лаборатории Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова главная задача самая что ни на есть актуальная — пополнять базу потенциальных доноров. Так что две структуры отлично друг друга дополняют, считает Гусев:
— Когда меня спрашивают, а что вы, ученые, делаете для людей прямо сейчас, я говорю: для людей у нас Русфонд.
весь сюжет
rusfond.ru/issues/883