Генеральный прокурор Испании Кандидо Конде Пумпидо объявил о начале служебного расследования в отношении главного прокурора Национальной судебной коллегии Эдуардо Фунгайриньо, проявившего непочтительное отношение к парламентариям. К таким результатам привело вызывающее поведение прокурора на состоявшемся 15 июля заседании независимой парламентской комиссии, занимающейся расследованием терактов 11 марта в Мадриде. С подробностями — ХУАН КОБО, корреспондент РИА "Новости" в Испании, специально для Ъ.
На проведении служебного расследования настояли члены 9 из 11 представленных в парламенте партий. Их, равно как и всю испанскую общественность, возмутили высказывания главного прокурора, когда тот отвечал на вопросы членов "комиссии 11 марта". Депутаты нашли его ответы "оскорбительными" по отношению к парламенту. По мнению парламентариев, они свидетельствуют о "полной некомпетентности прокурора и его несоответствии занимаемой высокой должности" в Национальной судебной коллегии Испании, которая ведет особо важные дела, в частности по терроризму.
Эдуардо Фунгайриньо спровоцировал скандал, что называется, на ровном месте. Он сказал, например, что "только что узнал" о найденном мадридской полицией 11 марта автофургоне, в котором находились детонаторы и магнитофонные записи сур из Корана, хотя испанские СМИ сообщили об этом сразу же, в день теракта. Когда депутаты обратили его внимание на этот факт, господин Фунгайриньо возразил, что газет он не читает, а смотрит "только сводки новостей телеканала ВВС". Примерно в том же духе главный прокурор отвечал и на другие вопросы членов комиссии.
Наблюдатели тут же принялись гадать, почему человек, занимающий столь высокий и ответственный пост, так неадекватно себя повел. Одни высказали предположение, что у него случилось временное помрачение рассудка. Другие выдвинули политическую версию: Эдуардо Фунгайриньо возмутили вопросы, задевающие репутацию консервативной партии, сторонником которой он является. Напомним, что консервативное правительство потерпело поражение на выборах 14 марта именно из-за своих действий в связи с терактами в Мадриде. Консерваторы, поддержавшие американское вторжение в Ирак, до последнего скрывали факты, свидетельствовавшие о причастности к взрывам "Аль-Каиды", и приписывали их баскским террористам.
Высказывалась и третья версия, объясняющая поведение главного прокурора его личной неприязнью к знаменитому судье-дознавателю Бальтасару Гарсону. Известно, что некогда эти два юриста были закадычными друзьями, но потом рассорились и стали заклятыми врагами. С тех пор любое действие или высказывание Бальтасара Гарсона автоматически вызывает диаметрально противоположное действие или высказывание главного прокурора. Так было, например, во время возбужденного Бальтасаром Гарсоном судебного преследования бывшего диктатора Чили Аугусто Пиночета и в ходе рассмотрения вопроса об экстрадиции в Россию медиамагната Владимира Гусинского. Господин Гарсон, первым давая показания "комиссии 11 марта", четко заявил, что все улики говорили о причастности к терактам исламских боевиков. Из этого, по его мнению, можно сделать вывод, что правительство консерваторов, пытаясь выиграть выборы, грубо вводило в заблуждение испанскую общественность. Этого выступления, как считают некоторые наблюдатели, было достаточно для того, чтобы главный прокурор заявил нечто совершенно противоположное, причем в резкой форме.
Следует отметить, что господин Фунгайриньо давно известен своими чудачествами, однако до сих пор испанцы относились к ним снисходительно, учитывая то, что он прикован к инвалидной коляске. На сей раз Эдуардо Фунгайриньо и сам почувствовал, что "заигрался", а потому начал оправдываться: он, мол, просто шутил, его неправильно поняли. Однако его объяснения мало кого убедили, и генпрокурор был вынужден отреагировать на возмущение общественности. По его словам, служебное расследование проступка Эдуардо Фунгайриньо вполне может перерасти в судебное расследование всей деятельности главного прокурора.