В рамках фестиваля «Новая женственность», который проходит в кинотеатре «Художественный», состоится единственный показ монтажного фильма Марка Казинса «Женщины, создающие кино» (из 14-часового проекта будет показана только первая трехчасовая часть). Казинс не противопоставляет женщин-режиссеров мужчинам — он просто рассказывает историю кино через фильмы, снятые женщинами
Фото: Hopscotch Films
Фото: Hopscotch Films
«Большинство фильмов сняты мужчинами»,— холодно произносит за кадром Тильда Суинтон, и с этого начинается грандиозное видеоисследование Марка Казинса «Женщины, создающие кино». Вряд ли зрителю знакома хотя бы треть фильмов, вошедших в эту 14-часовую энциклопедию кино. 40 глав, подробный разбор всех составляющих большого кино: сюжет, атмосфера, герои, убедительность истории, диалоги — и все это исключительно на основе фильмов, снятых женщинами.
Тильда Суинтон не только озвучила первый блок «Женщин», состоящий из восьми глав, но и стала исполнительным продюсером фильма. Она мельком появляется на экране за рулем автомобиля: Марк Казинс превращает свое исследование в «еще одно роуд-муви сквозь кинематограф», заставляя рассказчика и зрителя ехать по бесконечной дороге, нестись сквозь страны и фильмы. Эта история основана на безостановочном движении и постоянных открытиях — то есть на том, за что мы и любим роуд-муви. Когда Тильда Суинтон просто пересказывает то, что происходит на экране,— еще даже не делая выводов,— история кино превращается в рок-балладу, поэму, приглашение к путешествию.
Фото: Hopscotch Films
Фото: Hopscotch Films
Фото: Hopscotch Films
Фото: Hopscotch Films
Фото: Hopscotch Films
Марк Казинс — синефил, или скорее киноманьяк, кинокритик, режиссер, культуртрегер, почетный профессор Университета Глазго, но в первую очередь — визуал, визуальный философ. С Тильдой Суинтон они устраивали кинофестивали в Великобритании, где принципиально не было никаких призов, никаких торжественных церемоний, только «дистиллированная синефилия», как говорил сам Казинс. Самая известная киноработа Казинса — монструозная 15-часовая «История кино: Одиссея». Он всегда, во всех своих документальных работах ищет рамку, в которую можно было бы вместить свое восхищение кинематографом, миром, возможностью смотреть на мир: делает фильм о полузабытом кино, или о детях на экране, или — как сейчас — о фильмах, снятых женщинами.
По названию может показаться, что «Женщины, создающие кино» — это фем-декларация, попытка что-то доказать мужскому миру, в чем-то оправдаться. На самом деле это фильм из параллельного нормального мира, ориентированного не на «мужскую» или «женскую» оптику, а на оптику «человека смотрящего» (так, кстати, в русском переводе называется одна из книг Казинса — история визуального восприятия мира). В этом мире никакие доказательства не нужны: женщины снимают великое кино, и оно становится поводом для изучения структуры и механики чуда — а у чуда, разумеется, гендера нет. Как, при помощи каких механизмов кино воздействует на зрителя? О чем думает режиссер, когда выстраивает кадр? Как нырнуть в фильм и как вплыть в него, как втянуть зрителя в фильм при помощи объектов, персонажей, течения времени?
Казинс открыто заявляет, что не хотел «снимать историю жертв». И хотя закадровый голос не однажды говорит, что «история кино была сексистской», он вообще почти не противопоставляет женщин и мужчин-режиссеров. Фильм приближается к такому противопоставлению разве что в момент, когда на экране идет сцена из «Коротких встреч» Киры Муратовой. Героиня смотрит сама на себя, пространство множится, длинная, уходящая в небо дорога, две девушки. Закадровая Тильда Суинтон вспоминает «Малхолланд-драйв», говорит, что перед нами «почти линчевский» эпизод. Потом прерывает сама себя: «Почему мы называем это „линчевский"? Почему не „муратовский"?»
Фильм Казинса ничего не говорит о «женской оптике», но очень много — об оптике неравнодушного зрителя. При этом он намеренно избегает упоминания самых известных киноработ, хотя, конечно, все равно не может обойтись без Лени Рифеншталь, Клер Дени или Кэтрин Бигелоу. Но Казинс разбирает и работы гораздо менее известных Бинки Желязковой, Май Сеттерлинг, Афины Цангари или Пирьо Хонкасало — с неменьшим восхищением.
Казинс — не просто умный или внимательный зритель, он — человек, умеющий смотреть. Не так сложно проследить за тем, как в «Счастье» Аньес Варда фокус переходит с героев на задний план, легко увидеть, как подрагивает камера, готовая взлететь, в «Ты и я» Ларисы Шепитько. Но Казинс видит и показывает не только очевидное: например, в фильме «C Востока» Шанталь Акерман, где в одном из долгих эпизодов камера медленно движется вдоль заснеженной пустыни московского проспекта — люди ждут маршрутку,— Казинс чувствует не только дыхание истории. Люди, застывшие в снегу, для него — неведомые существа, которых вынесло на берег: вода ушла, и теперь они ждут прилива. После этого сравнения снег на московских улицах никогда не будет прежним: зритель Казинса всегда будет ждать потопа.
«Женщины, создающие кино», как и все работы Казинса, включают в зрителе механизм удивления, способность заново восхититься ясности и силе кинематографа. Да, в сущности, он снимает «монтажное кино», склеивает свою энциклопедию из сотен чужих фильмов, но это не «монтаж аттракционов» — это их демонтаж. Интересно же, какие там винтики. На чем держится чудо.
Кинотеатр «Художественный», 25 июля, 21.00