В галерее «Здесь на Таганке» проходит выставка «Цветик-семицветик. Наш неповторимый Владик Мамышев (Монро) Королевич» — захватывающий оммаж одному из самых ярких героев постперестроечной арт-сцены, соединивший художественно оформленные воспоминания о нем друзей, фотографии, видео, автографы, фрагменты телепередач и малоизвестные произведения. Рассказывает Игорь Гребельников.
Выставочное приношение Владу Мамышеву-Монро оборачивается разнообразием личин и масок
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Выставочное приношение Владу Мамышеву-Монро оборачивается разнообразием личин и масок
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
«Молодежь уже не знает Владика, что неудивительно, ведь шесть лет не было его выставок,— сокрушается куратор выставки Андрей Бартенев.— Для меня он один из величайших художников-эксцентриков — одного ряда с Ларионовым, Бурлюком, Маяковским, Крученых». Тут с грустью можно добавить, что работ Мамышева-Монро нет и в постоянных экспозициях крупных музеев (две не самые удачные картины маслом, висящие в Третьяковке, не в счет). И это при том, что он, бесспорно, одна из ключевых фигур новейшего российского искусства — той его амбициозной поры, когда казалось, что оно впервые после эпохи авангарда воссоединилось с мировым, заговорило с ним на одном языке. В случае с Мамышевым-Монро это язык кэмпа, тончайшей травестии, изощренного шутовства, метких перевоплощений в исторических героев, звезд и наших современников — от поп-идолов до влиятельных политиков. И их появление в виде художественных проектов — фотографий, картин, видео — либо живьем, в образе самого художника, резонировало с современным контекстом либо создавало его. Одно дело — его Мэрилин Монро на улицах и вернисажах Петербурга 90-х годов — воплощение духа свободы, сексуальности, красоты. Другое — его же Гитлер, явившийся в 2003 году на пресс-конференцию в Берлине по случаю открытия грандиозной межгосударственной выставки «Москва—Берлин. 1950–2000» послушать выступавших. Тогда же, но уже на официальном приеме, будто заглаживая неловкость, он явился среди важных гостей в образе хорохорящейся Любови Орловой. И таким выходам в образах Чарли Чаплина, Аллы Пугачевой, Карла Лагерфельда, Валентины Матвиенко, Греты Гарбо и многих-многих других несть числа.
Определенная трудность для кураторов выставок Мамышева-Монро (или, как в данном случае, выставок о нем) — в том, что его творчество было, по сути, тождественно его жизни. Да, были собственно произведения и выставочные проекты, и их судьба как при жизни Мамышева-Монро, так и после его смерти складывалась успешно. Та же серия «Несчастная любовь» — сентиментальная и трагическая история безответной любви «русской Монро» — еще в 1994 году была закуплена Русским музеем; «Жизнь замечательных Монро», где на гигантских баннерах он примерял образы Монро, Будды, Христа, Гамлета, Петра I, Екатерины II, Ленина, Гитлера и других, в 1995 году красовалась вдоль Якиманки; его выставки регулярно проходили в России и за рубежом, большинство его произведений осело в музеях и частных коллекциях.
Но есть и другая часть его творчества, более эфемерная — это спонтанные образы Мамышева-Монро и его появления на публике, которые даже не всегда толком задокументированы. К ней примыкают бесконечные курьезные, печальные и смешные истории, составившие важную часть его мифа.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
С трудностями того, как все это показать, столкнулись организаторы последней (уже посмертной) его большой выставки в Московском музее современного искусства в 2015 году: она была продуманной, обстоятельной, смелой, но в ней будто не хватало его живого духа. Тогда художницей Елизаветой Березовской была подготовлена книга воспоминаний о Мамышеве-Монро, подробная и обширно иллюстрированная. Она представляла его художником собственной жизни — обаятельным, но и небезопасным персонажем, который мог как очаровывать своим остроумием и артистизмом, так и отталкивать своими не всегда трезвыми выходками.
Андрей Бартенев, хорошо знавший Владика, в той книге поделился воспоминанием о хитроумно «одолженной» у него последней тысяче рублей и стихотворным посвящением герою. А сейчас, зная, что многим еще есть что вспомнить о Монро, что не все его произведения показывались на выставках, куратор выставки попросил лично знавших героя поделиться материалами. По сути, пригласил их выступить в роли художников — представить свои воспоминания в виде обрамленных картин, включающих фотографии или рисунки. Отозвались очень многие, и выставка регулярно дополняется новыми экспонатами.
На ней приходится много читать, и это не всегда удобно, но и оторваться трудно. Всплывают новые удивительные подробности — даже того хрестоматийного случая, когда Мамышев-Монро спалил гигантскую квартиру Лизы Березовской вместе с ее собакой: на выставке есть кальян, с которым он, как с вещдоком, несколько дней бродил по Москве в поисках нового приюта, опасаясь мести отца хозяйки квартиры, олигарха и на тот момент высокопоставленного чиновника — заместителя секретаря Совета безопасности.
Тут истории спонтанных преображений с помощью того, что оказывалось под рукой, просто чтобы превратить обычные посиделки в праздник. Тут ернический фотопортрет венчающихся Пугачевой и Киркорова (на основе известной фотографии), где на передний план художник врезал самого себя в образе церковнослужителя. Тут известные и неизвестные кадры его серии, посвященной Любови Орловой: художник гордился тем, что когда-то наследники кинозвезды, разглядывая их, не заметили подвоха и благодарили за возможность увидеть эти редкие фотографии. Тут его костюмы с концертов «Поп-механики», многочисленные, художественно выполненные письменные просьбы одолжить денег, редкие видеоинтервью, «бланк-заявка на сексуальное домогательство» с просьбой определенным людям «сексуально его домогаться», никогда не выставлявшийся проект по мотивам «Звездных войн», смешные скетчи самого Бартенева, обложки придуманного им журнала «Монродил» и воспоминания, рисующие отнюдь не безобидный образ героя выставки.
Вкупе экспонаты рисуют время, ярко окрашенное талантом одного художника, представшего на афише в нетипичном образе: на фотографии 2006 года серьезный, очень грустный Мамышев-Монро на манер распятия раскидывает руки на огромной пятиконечной звезде. Его творчество явно скрасило наш переход из советской эпохи к нынешней.