«Выходит, нельзя проиграть матч без того, чтобы быть обвиненной?»

В Париже полицией была задержана 26-летняя российская теннисистка Яна Сизикова. За неудачный розыгрыш гейма на своей подаче, в котором она допустила две двойные ошибки, ее заподозрили в договорной игре на матче в турнире Roland Garros в 2020 году. После допроса спортсменку, которая убеждена в своей невиновности, освободили. Подробности этой истории — в интервью корреспонденту “Ъ” во Франции Алексею Тарханову рассказал защитник теннисистки, член Парижской коллегии адвокатов Фредерик Бело.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Почему история с якобы намеренным проигрышем на Roland Garros год назад стала известна только сейчас и как это могло привести к аресту российской теннисистки?

— Сама Яна Сизикова узнала о ней гораздо раньше. В 2020 году, после того как она приняла участие в игре на Roland Garros, она увидела спортивный блог одного итальянца. Ее обвиняли в том, что она намеренно поддалась соперницам, и ставили под сомнение ее честность и справедливость результатов. Как всегда бывает в блогах, к этому добавилась дискуссия в социальных сетях на несколько дней. Яна опытная спортсменка, но такие скандалы никогда ее впрямую не касались. Что ей было делать? Она написала в Женскую теннисную ассоциацию WTA (Women's Tennis Association.— “Ъ”) и попыталась объяснить ситуацию. Она спрашивала, как ей поступить. WTA не ответила на ее электронные письма. Яна подождала, потом снова обратилась в WTA, а затем и в теннисную антикоррупционную организацию Tennis Integrity Unit. Ясного ответа не было, затем жизнь вошла в свою колею. Не подозревая о том, что против нее заведено дело, она вернулась во Францию и играла в турнире Сен-Мало, затем в турнире Лиона, а потом снова участвовала в Roland Garros. Обычно на турниры ее сопровождает отец, но в этот раз, поскольку в связи с пандемией были введены ограничения на передвижения, она приехала одна. В четверг вечером после очередного матча к ней явились полицейские с просьбой «ответить на несколько вопросов».

— Где именно ее задержали?

— Как раз в теннисном городке Roland Garros. Яна последовала за полицейскими, которые усадили ее в машину, где уже был переводчик. Они увезли ее, и она очень быстро поняла, что речь явно идет не о «нескольких вопросах». Полицейские, когда они прибыли в комиссариат, объявили ей, что она задержана. Поскольку дело было вечером, она оказалась в ожидании допроса до утра в камере предварительного заключения.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Смогла ли она связаться с родными?

— Ей разрешили сделать звонок — родителям, семье, близким или начальнику — как полагается по процедуре задержания. Она позвонила отцу и сказала ему, в частности, что не хочет адвоката по назначению, хотя она имела на него право. Яна считала, что ей не в чем себя упрекнуть.

Она провела ночь в участке, не спала и не ела. Для нее это была шоковая ситуация. Профессиональные рецидивисты без проблем проведут ночь в полиции, но для честных людей это всегда огромный стресс.

— Где именно проходили ее допросы?

— В префектуре департамента О-де-Сен в Нантере. Там базируется специальное подразделение, которое занимается расследованием махинаций в спорте — Центральная служба по скачкам, гонкам и играм (Service central des courses et jeux, SCCJ.— “Ъ”). Следователи начали допрашивать Яну Сизикову под контролем прокурора республики. На этих допросах, занявших большую часть дня, она показала, что не согласна с версией договорного матча. У следователей были сутки, чтобы получить показания, и уже следующим вечером полицейские после консультаций с прокурором отпустили ее на свободу. Ей объявили об окончании предварительного задержания, вернули ей паспорт и поскольку, я надеюсь, поняли, что она невиновна, сказали в итоге: «Знаете, это была просто беседа».

— То есть она «просто беседовала» 24 часа с полицейскими днем и ночью?

— Нет, они не допрашивали ее ночью, для этого нужна особая срочность. Но это явно рассчитано на то, что после ночи в полицейском участке вы будете более разговорчивы.

— В таких ситуациях возможны ли вообще доказательства вины, кроме собственных признаний?

— Никаких улик не нашли — ни при ней, ни в комнате ее отеля. Они забрали для изучения ее мобильный телефон и планшет. Если бы там было что-то, что ее обвиняло или, наоборот, оправдывало, у полицейских появились бы доказательства. Но судя по тому, что она мне рассказала, ничего подобного не было.

К ней не обращались ни букмекеры, ни посредники, ни кто бы то ни было. Ее имя всплыло в интернете, и потом полицейские решили это проверить.

— Но это можно было сделать и без задержания?

— Вероятно, но как адвокат, я знаю, что в самом факте предварительного заключения нет ничего из ряда вон выходящего. Во Франции ежедневно множество людей оказываются в предварительном заключении. Это не тюрьма, не наказание, это юридический режим расследования, который просто подразумевает, что вы не имеете права свободно уйти, не отвечая на вопросы.

— Какова в этом деле ваша роль?

— Ко мне обратился отец Яны Сизиковой. Меня порекомендовали ему мои коллеги в Москве, а также российское посольство во Франции. Понятно, что родные Яны были чрезвычайно обеспокоены. Целый день мы были на связи с уголовной полицией, пытаясь разобраться, в чем могут обвинять Яну, и потом мы начали понимать, что чем больше времени проходит, тем больше шансов, что она будет освобождена. Нам обещали «завтра утром», потом все превратилось в «сегодня вечером», наконец нам сообщили, что она освобождена. Я рад, что ей не пришлось остаться в префектуре Нантера еще на одну ночь.

— Вы встретились наконец-то с вашей подзащитной? Какие советы вы ей дали?

— Вчера вечером она еще была очень взволнована. Яна ощущает все это как огромную несправедливость, она полна желания биться за свою честь и свою репутацию. Я попросил ее отдохнуть и выспаться — «я подумаю об этом завтра», как говорила героиня «Унесенных ветром». Теперь, я думаю, мы подадим жалобу на клевету.

— Против кого?

— Против неизвестного лица, как говорят у нас, «против Х», потому что мы не знаем, кто ее обвиняет. Но очевидно, что это клевета и диффамация.

Обвинения были очень серьезны — «спортивная коррупция» и «мошенничество в составе организованной группы». Это грозит заключением на срок от пяти до десяти лет и штрафами на сотни тысяч евро.

Сегодня мы будем говорить с Яной и ее семьей, потому что мнение семьи для нее очень важно.

— Коррупция в спорте, однако, существует, как и связь со спортивным тотализатором. Неужели Яна не знала о таких случаях?

— Выходит, нельзя проиграть теннисный матч без того, чтобы быть обвиненной? Разве нельзя допустить усталость, нервы, невезение? Если каждый раз после двойной ошибки в подаче игрок окажется в предварительном заключении, на что это будет похоже? Я сам играю в теннис, понимаю, какое напряжение царит на корте, и считаю ситуацию глубоко несправедливой.

Какой-то блогер назовет ваше имя, а год спустя вы можете оказаться в опасности, ничего при этом не подозревая.

Яна, конечно, должна была предъявить иск еще в прошлом году. Жаль, что она ограничилась письмами в WTA, но она не могла себе даже вообразить подобного продолжения.

— В том якобы договорном матче Яна Сизикова играла в паре. При этом ее партнершу, американку Мэдисон Бренгл, ни в чем не обвиняют?

— Пока мне это неизвестно.