премьера кино
Фильм "Водитель для Веры" Павла Чухрая заметно поднял планку вялого конкурса и закономерно стал фаворитом "Кинотавра". Из Сочи — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Этот фильм появился спустя семь лет после "Вора". Успех в Венеции, оскаровская номинация — по всем признакам тот фильм смотрелся лидером российского кинематографа в период малокартинья и отсутствия реального проката. Но в том же 1997 году появился "Брат" Алексея Балабанова, и с него начался перелом ситуации. Российское кино обрело своего актуального героя и "братскую" мифологию; "Вор" же оказался в другом ряду — качественных ретрофильмов.
"Водитель для Веры" — из того же ряда картин, генетически восходящих к эпохе оттепельного советского кино. Время действия — 1962 год, год, когда на экранах страны показывали "Чистое небо" Григория Чухрая и близок был триумф "Иванова детства" Андрея Тарковского, но близки были и цензурно-полочные проблемы "Заставы Ильича" Марлена Хуциева. Общество все еще жило либеральными надеждами. "А в это время...", как писалось в титрах немых фильмов, арестовывали Ольгу Ивинскую с дочерью и происходили многие другие чудовищные вещи, которые и стали прообразами сюжета фильма Чухрая-сына. В дом вчера еще всемогущего генерала вторглись кагэбэшники, замаскированные под службу дезинфекции, вскрыли сейфы и отправили на тот свет самого генерала и его хромую дочь. По макаберности эти сцены больше всего напоминают избиение Котова в последних сценах "Утомленных солнцем".
Можно ли было тогда, в 1962-м, снять такой фильм, как "Водитель для Веры"? По идеологии — никак, по эстетике — вполне. Павел Чухрай не зациклен на идее ретро, хотя он и прославился своим фанатизмом, отыскивая сифоны для газированной воды и мыльницы тех времен и рискуя тем самым сорвать сроки съемок. В фильме есть и портрет Хемингуэя над кроватью героини, и Ремарк под подушкой, и Гагарин с Экзюпери в качестве культовых героев, и живой кубинец, и — в ответ о любимой музыке: "Элвис Пресли, итальянские песни, ну, конечно, советские". И тем не менее в картине нет ностальгической тоски по прошлому, как в тех же "Утомленных солнцем". Взгляд Павла Чухрая на это прошлое неожиданно для него холоден, почти брезглив. Режиссер не видит в этом прекрасном времени ни особой прелести, ни — пускай даже несбывшихся — надежд.
Это тем более заметно, что фраза об итальянских песнях прозвучала не случайно. Эти песни есть и в самой картине, они подчеркивают сладкозвучную певучесть ее ритма. Что-то итальянское видится и в пейзажах, красиво снятых оператором Игорем Клебановым, и вообще в атмосфере южного "дворянского гнезда", в качестве которого с некоторой натяжкой можно рассматривать дачу генерала. Да и сам конфликт только кажется чисто советским: генерал пытается пристроить истеричную дочь, проводящую время с золотой молодежью, за простого парня-детдомовца, берет его к беременной хромоножке Вере водителем. Тот, конечно, готов на многое ради карьеры, но неожиданно с девушкой у него возникают отношения классовой любви-ненависти, нечто садомазохистское — что мы тоже в разных вариациях видели в итальянском кино. Однако это пришло позднее. Италия начала 60-х все еще была по преимуществу неореалистической, и фильмы, приходившие оттуда, отличались сентиментальным народным гуманизмом, который так полюбили многие наши режиссеры, включая Чухрая-старшего. И младшего, вероятно, тоже: отзвуки неореализма очевидны в "Воре", который есть не что иное, как вольный ремейк "Похитителей велосипедов".
"Водитель для Веры" выглядит жестче, и даже рискованно чувствительный финал воспринимается скорее как сон, его трудно назвать хеппи-эндом. Советское оттепельное кино, так же как родственное ему итальянское, отличала вера в идеалы, в то, что человек по природе хорош, а проявиться в лучшем виде ему мешают разве что внешние условия: измените их — и настанет всеобщее счастье. На заре перестройки прошумел фильм "Маленькая Вера", где этот принцип был поколеблен даже самим названием. В фильме Павла Чухрая вера в светлое будущее совсем маленькая, а точнее, ее просто нет.
А есть удивление перед жизнью и ее натуральным артистизмом, ее природными феноменами. Такими, как, скажем, матерый генерал в блестящем исполнении Богдана Ступки или его подлейший, но не лишенный обаяния адъютант (его играет Андрей Панин, патентованный мерзавец нашего кино). Эти персонажи столь колоритны, что рискуют задвинуть на задний план главных героев. Однако хорошая драматургия и режиссерский опыт позволяют Павлу Чухраю вылепить из главной любовной пары достаточно любопытных персонажей. Алена Бабенко в роли Веры может кого-то раздражать чрезмерным эксцентризмом, но в общем-то они с Игорем Петренко (заметно выросшим как актер в роли шофера-детдомовца) образуют правильный дуэт.
Вообще, кино правильное, быть может, чересчур конструктивное, но сделано с душой. Эти два компонента — душа и профессия, которые столь бесстыдно отсутствуют в большинстве конкурсных фильмов, сделали "Водителя для Веры" явным фаворитом, к которому склонились и критики, и члены жюри.