дело Струганова
Вчера в Красноярском краевом суде с последним словом выступил предприниматель Вилор Струганов и его подельник Евгений Беловенцев, обвиняемые в покушении на терроризм. Они заявили, что дело фальсифицировано, при этом господин Струганов уточнил, что к красноярской прокуратуре у него никаких претензий нет.
О Вилоре Струганове, более известном как криминальный "авторитет" Паша Цветомузыка, Ъ пишет с 2000 года (последний раз — 1 июня этого года). Сначала он был потерпевшим по делу бывшего председателя совета директоров Красноярского алюминиевого завода Анатолия Быкова, получившего 6,5 года условно за организацию несостоявшегося убийства господина Струганова. Затем сам господин Струганов стал обвиняемым по делу о терроризме. В начале 2002 года его арестовали, летом 2003 года начался судебный процесс. На скамье подсудимых оказался также знакомый Паши Цветомузыки Евгений Беловенцев.
Согласно обвинительному заключению, в 2001 году Вилор Струганов из личной неприязни задумал убить своего бывшего друга Валерия Михеева (на следствии по делу Быкова тот свидетельствовал в защиту бывшего главы КрАЗа и обличал потерпевшего Струганова). Для этого при посредничестве Евгения Беловенцева за $50 тыс. он нанял в Москве двух киллеров-взрывников из Башкирии.
В декабре 2001 года в Красноярске был взорван джип Валерия Михеева, сам он не пострадал. В том же месяце во время выборов в законодательное собрание края произошел взрыв на избирательном участке в красноярской школе #100. По версии обвинения, взрыв организовал все тот же господин Струганов, рассчитывая таким образом поднять свой невысокий предвыборный рейтинг. Исполнителями были те же люди, которые взорвали джип господина Михеева. Однако на этот раз все кончилось плачевно для них самих: один взрывник погиб, второй, Алексей Дударев, ослеп. Он и дал показания против нынешних подсудимых.
12 мая начались прения сторон. Гособвинитель Сергей Харин попросил 18 лет для Вилора Струганова и 9 — для Евгения Беловенцева. Адвокаты, в свою очередь, настаивали на невиновности своих клиентов и утверждали, что дело фальсифицировано. В частности, защитник Дмитрий Курепин заявил, что "ни одно слово, сказанное прокурором, не является правдой", а вместо доказательств — одни лишь предположения следствия. "Любой из тезисов в вашем выступлении является грубейшей ложью,— заявил гособвинителю господин Курепин.— Стыдно должно быть так поступать в вашем возрасте и при вашей должности". Сергей Харин расценил высказывания адвоката как оскорбление и несколько раз просил судью прервать заседание. Однако судья Татьяна Меркушева ограничилась замечанием защите, а потом предоставила слово обвиняемым.
Первым выступил Евгений Беловенцев. Он был краток: "Когда будут сидеть за решеткой люди, приехавшие убивать Михеева, люди, которые помогали фабриковать это уголовное дело, тогда я скажу свое последнее слово. Виновным себя я не признаю".
Зато Вилор Струганов был красноречив. "Я пользуюсь только теми правами, которые написаны в российской Конституции. Я не нарушал закон",— заявил он. По его словам, он даже предлагал проверить его на детекторе лжи, однако это предложение следствие проигнорировало. По мнению подсудимого, к уголовной ответственности надо привлекать не его, а тех, "кто фабриковал это дело и подкупал свидетелей". При этом подсудимый выразил готовность по первому требованию суда назвать их фамилии. Суд этого требовать не стал, и обвиняемый продолжил свою речь. "В моей жизни,— сказал он,— был период, когда мне довелось жить по законам, диктовавшимся мне окружением, в котором я оказался по своей вине. Но сейчас я не хочу жить по блатным и полублатным законам, по которым сейчас живет наша правоохранительная система".
Далее Вилор Струганов отметил, что гособвинителя Сергея Харина он считает порядочным человеком, хотя ранее считал его сообщником фальсификаторов. Нет у него претензий и к следователю Кемеровской прокуратуры Сергею Иродову, занимавшемуся этим делом, поскольку тот лишь "фиксировал то, что давали ему оперативники". Да и работа красноярской прокуратуры в целом его вполне устраивала, и если бы его делом занималась только она, то "четырем адвокатам нечего было бы здесь сказать".
В общем, говорил он два часа, и судья дважды объявляла десятиминутные перерывы и несколько раз подавала реплики о том, что многое из сказанного отношения к делу не имеет. В ответ на это Вилор Струганов, и без того говоривший очень эмоционально, срывался на крик: "Вы не давали мне говорить в суде, а теперь будете слушать! Если хотите, прерывайте и объявляйте приговор! Вы сделали так, что процесс шел целый год!"
В итоге ему дали договорить, после чего судья объявила, что приговор ориентировочно будет оглашен 15 июня.
Ъ сообщит о приговоре.
ИГОРЬ Ъ-КЛЕБАНСКИЙ, Красноярск