Великий модельер Альбер Эльбаз умер, не дожив до своего 60-летия месяца с небольшим. Сейчас уже сложно представить, какой эффект произвел в 2000-х возрожденный Lanvin, придуманный и сделанный целиком и полностью умом, талантом и воображением Эльбаза. Он был одним из главных создателей моды 2000-х, и вместе с ним эта прекрасная эпоха окончательно уходит от нас
Альбер Эльбаз на показе Lanvin FW 2009/10
Фото: Thierry Orban/ABACAPRESS.COM/TASS
Альбер Эльбаз на показе Lanvin FW 2009/10
Фото: Thierry Orban/ABACAPRESS.COM/TASS
Нанятый Пьером Берже в качестве преемника Сен-Лорана в Yves Saint Laurent и замененный вскоре на Тома Форда Эльбаз тогда, на переходе от XX века к XXI, был совершенно не ко двору со своей романтической, поэтической, чувственной и, да, женственной модой на фоне все, как тогда казалось, побеждающей фордовской сексапильности. И вот буквально через полтора года появится его Lanvin — а Том Форд вскоре растворится вместе со своим агрессивным секси-дресс. Все захотят эльбазовской элегантности.
У него было редкое свойство, свойство настоящего большого модельера: он умел делать вещи, красивые понятной классической красотой, созданной при этом вовсе не конвенциональными средствами. И это его свойство блестяще воплотилось в колышущихся, дышащих, причудливо задрапированных шелковых платьях цветов драгоценных камней, в элегантных, иногда даже строгих, но никогда не деловых костюмах всех оттенков черного и невыразимого сизого и составных маленьких платьях. Он создавал их формы с помощью асимметричных драпировок, воланов, защипов и складок, он использовал необработанные кромки как кружево, нашитые с лицевой стороны металлические молнии как вышивку, а ленту, которой подшивают с изнанки подол или горловину, он нашивал сверху, и она делалась украшением. Он оборачивал лоскутами ткани разномастные бусины, и они становились у него драгоценностями. Он превратил все изнаночное, скрытое — в декор и сделал из этого свой уникальный стиль, технические по сути портновские приемы и кутюрные техники кройки и шитья, которыми он был всегда так заворожен, стали его эстетическими средствами, орудием его победы. С их помощью он создавал свои роскошные и чрезвычайно дорогие наряды, избегая таким образом буржуазности, остраняя этой вывернутостью изнанки на лицо всю серьезную кутюрную машинерию — и добиваясь остромодного эффекта.
Фото: Jean Baptiste Lacroix/WireImage/Getty Images
Фото: Chris Moore/Catwalking/Getty Images
Фото: Chris Moore/Catwalking/Getty Images
Фото: AP / Remy de la Mauviniere
Фото: Courtesy of Lanvin
Фото: Courtesy of Lanvin
Фото: Reuters
Фото: Chris Moore/Catwalking/Getty Images
Фото: Antonio Barros/WireImage/Getty Images
Фото: Jean Baptiste Lacroix/WireImage/Getty Images
Фото: AP
Фото: Courtesy of Lanvin
Фото: courtesy of Lanvin
Фото: FirstView / Vostock Photo
Фото: Karl Prouse/Catwalking/Getty Images
Фото: Courtesy of Lanvin
Фото: Courtesy of Lanvin
Фото: courtesy of Lanvin
Фото: Chris Moore/Catwalking/Getty Images
Фото: Courtesy of Lanvin
Фото: Chris Moore/Catwalking/Getty Images
Фото: Antonio Barros/WireImage/Getty Images
Фото: Shutterstock Premier / Fotodom
Фото: Chris Moore/Catwalking/Getty Images
Фото: Antonio Barros/WireImage/Getty Images
Фото: Antonio de Moraes Barros Filho/WireImage/Getty Images
Фото: Shutterstock Premier / Fotodom
Фото: Chris Moore/Catwalking/Getty Images
Его вещи украшали женщин — опять же в самом понятном, привычном смысле этого слова, то есть делали их красивыми и элегантными, и при этом были невероятно современными и свежими. При всей причудливости и сложности кроя его одежда обладала удивительным свойством — она подчеркивала лицо обладательницы. Он всегда любовался женщинами и очень нежно их любил (совсем не такое частое, как можно подумать, среди модельеров женской одежды качество — вспомним того же Форда). А уж как его любили они — мало у кого были такие преданные клиентки. Да и вообще он был окружен любовью — публики, критиков, коллег. Я помню, как в конце дефиле Lanvin «весна-лето 2008», где шли модели в развевающихся широких платьях из шелка с воланами по подолу — кораллово-красное, сапфирово-синее, изумрудно-зеленое и абсолютно желтое, с парящим клубящимся каким-то шлейфом,— он вышел на поклон в своей униформе — черный костюм с цветной бабочкой,— и публика буквально взорвалась аплодисментами, все повскакивали с мест и хлопали так, будто перед ними была оперная примадонна, только что триумфально закончившая сложнейшую партию. Так случалось регулярно на его показах, но в тот раз действительно был исторический момент, момент кульминации, одна из лучших коллекций в его карьере.
Карьера эта закончилась довольно резко и формально вроде бы неожиданно — он был уволен осенью 2015 года после конфликта с тогдашней владелицей Lanvin. Но у того увольнения, как видится ретроспективно, была вполне историческая подоплека — это был год большого перелома, наступала эпоха ugly fashion, главными героями становились дизайнеры-стилисты, и Эльбазу с его чувством прекрасного, с его идеей великой красоты, с его идеалами золотого века кутюр, с его формами, его работой с силуэтом и пропорциями прижиться к ней было практически невозможно.
Следующие почти пять лет о нем вспоминали при каждой отставке и каждой перестановке в индустрии, но в его профессиональной жизни ничего не происходило, кроме нескольких коллабораций. И вот в 2019 году Эльбаз заключил соглашение с люксовым конгломератом Richemont о запуске собственного бренда AZ Factory. Первую — и, как оказалось, последнюю — коллекцию он показал в январе этого года. Это были те самые, очень узнаваемые эльбазовские платья — эльбазовских форм, с асимметрией, с открытыми молниями, эльбазовских цветов, но в упрощенной версии, без прежней роскоши и сложности. Эльбаз говорил, как он хочет одевать современных женщин всех типов, делать современную утилитарную одежду. Но именно этого — современности — в ней больше не ощущалось. Все то, что выглядело оглушительно современным 20 лет назад, сегодня утратило это свойство.
Его внезапная смерть кажется полной глубокого символизма: та великая, как мы сейчас отчетливо понимаем, эпоха 2000-х, частью которой он был, ушла и забрала его с собой — как своего главного героя.