Отцы с Валерием Панюшкиным

С тех пор как я купил своей трехлетней дочери Варе специальное детское кресло,

С тех пор как я купил своей трехлетней дочери Варе специальное детское кресло, цепляющееся к багажнику велосипеда, ежедневные мои занятия спортом стали трепетны. Поутру, увидев меня в спортивных штанах, Варя говорит:
— Папа, ты уезжаешь? Навсегда? Возьми меня с собой. Я очень быстро оденусь. Я даже причешусь и почищу зубы.
       Когда мы выходим с Варей на улицу и понятно уже, что отменить велосипедную прогулку невозможно, Варя говорит:
       — А перчатки-то я и не надену!
       — У тебя замерзнут ручки.
       — Ничего, я ручками тебя обниму, и они не замерзнут.
       Руки у Вари замерзают минуты через две после начала прогулки, и, сидя у меня за спиной, Варя засовывает мне руки под свитер и прижимается щекой к моему позвоночнику.
       — Тебе приятно, какие у меня холодные ручки? Волшебница Бастинда (из мультика "Волшебник Изумрудного города") боялась воды, потому что, наверное, была сделана из мыла. А я не боюсь воды, потому что я сделана из нежности.
       — Варя, прекрати! Иначе ты совсем закружишь мне голову, мы упадем с велосипеда и больно ударимся.
       — И нас замажут зеленкой.
       Минуту Варя молчит, мы едем по лесу, по краям дороги — цветы мать-и-мачехи.
       — Папа, мне скучно посто так ехать по лесу и даже не собирать цветы. Расскажи мне, как я ходила в цирк.
       Дело в том, что в прошлые выходные в нашу деревню приезжал маленький цирк зверей. Но я был занят, и на представление Варя ходила с мамой, а я теперь должен рассказывать Варе, как она ходила в цирк без меня. Доподлинно известно только, что на представлении этом Варя боялась медведя и держала в руках живого удава. Все остальные сведения о цирковом представлении почерпнуты мною из Вариных же рассказов. Про цирк Варя рассказывала мне в детской комнате, сидя на ковре и показывая при помощи игрушечных своих зверей, как выступали звери цирковые.
       — Вот выходит обезьяна. (Варя хватала игрушечную обезьяну.) Она такая ободранная и несчастная. Она хочет сделать сальто, но не может. (Девочка подбрасывала игрушечную обезьяну вверх, и та неуклюже шлепалась на ковер.) Потом я боюсь медведя. (Варя прижимала кулачки к груди и дрожала.) Потом выходит медведь. Он совсем не страшный. Он ободранный и несчастный. (Варя хватала игрушечного медведя.) Медведь пытается танцевать, но у него совсем не получается.
       — Варя,— спрашивал я,— зачем же эти звери выходят выступать на публику, если они ничего не умеют, ни крутить сальто, ни танцевать?
       — Они выходят, папочка, чтобы их пожалели,— с этими словами Варя обнимала игрушечного медведя и гладила его по голове.— Когда медведь не смог танцевать и пошел домой, ему было очень больно идти по асфальту.
       — Варя, прекрати давить из меня слезу. Расскажи лучше про удава.
       Про удава Варя переходила на таинственный шепот:
       — Я держала в руках живого удава.
       — Удав тоже был ободранный и ничего не умел делать?
       — Нет! — шептала Варя.— Удав был огромный и сильный. И он очень хорошо умел...— драматическая пауза,— кусать всех своими острыми зубами!
       — Почему же он тебя не укусил?
       — Ему сделали укол,— с таинственного шепота Варя переходила вдруг на небрежный бытовой тон, каким дает обычно пояснения бабушке об общем принципе работы кофемолки или мясорубки или о правилах пользования горшком.— Ну ему просто сделали специальный укол в голову, чтоб он не укусил меня и я могла подержать его в руках.
       — В голову? Жалко удава-то!
       — Нет! — в Варином голосе звучало восхищение,— удава никогда не жалко.
       И вот мы едем на велосипеде по лесу. Варе скучно просто так болтаться в детском кресле, притороченном к багажнику. Чтобы девочка не скучала, я рассказываю ей, как она ходила без меня в цирк. Я рассказываю, что в цирке было много ободранных и несчастных зверей, они ничего не умели делать и поэтому Варя их жалела. Не жалела только удава, удава любила, удав был настолько прекрасен и отчаянно смел, что ему даже пришлось сделать укол в голову.
       Мы едем по узкому мостику над речкой. Варя говорит:
       — Папа, если мы упадем, нас не будет жалко! — это утверждение. Едем по узкому мостику. Прекрасные.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...