История рождения, жизни, смерти и воскресения Христа, описанная в четырех Евангелиях, всегда была источником вдохновения для художников, породила бесчисленные шедевры литературы, живописи и скульптуры. А в ХХ и ХХ веках апостолы Марк, Иоанн, Лука и Матфей, будь они живы, явно имели бы шанс получить по "Оскару" как лучшие сценаристы.
Их услугами воспользовался актер Мел Гибсон, который разработал на основе евангельских событий киносюжет и задумал снять фильм с использованием всех возможностей современного кинематографа. Этому предшествовал некий голос свыше: двенадцать лет назад ревностный католик Гибсон пережил духовный кризис, глубже продвинулся в область веры и стал более жестким в ее ритуалах. Он не ест мяса по пятницам (что в Голливуде встретишь разве что среди вегетарианцев) и предпочитает, чтобы церковные мессы справлялись на латыни. Вот и персонажи в фильме "Страсти Христовы" общаются на древнем арамейском языке, на котором говорили две тысячи лет назад в Иудее, и на вульгарной латыни, которую использовали римские солдаты. Голливуд вынужден был смириться с тем, что один из самых громких и коммерческих фильмов пойдет — небывалое дело — с субтитрами.
Мел Гибсон хотел прежде всего показать, "как это было", чтобы зритель увидел в страданиях Христа не миф или притчу, а совершенно реальную историю. "Страсти Христовы" — это фильм о последних двенадцати часах жизни Иисуса из Назарета. Действие начинается в Гефсиманском саду, куда Иисус пришел помолиться после Тайной вечери. Основная часть сюжета разыгрывается в Иерусалиме, куда привозят преданного Иудой и арестованного Христа. Финальная часть — мученическая смерть спасителя человечества на Голгофе.
Хотя создатели фильма отказались от официальной рекламы, тем не менее еще задолго до выхода фильма интернет был забит кадрами: Христос, из тела которого фонтаном хлещет кровь. Сыгравший эту роль актер Джеймс Кэвизел (ему как раз исполнилось тридцать три года) красочно расписывал в интервью, какие он сам пережил страдания на съемках. Его будили в два часа ночи и до девяти утра гримировали: на тело наносили кровоподтеки и придавали ему скрюченное положение (как на распятии), которое актер должен был сохранять в течение всего съемочного дня. Среди испытаний, перенесенных актером, семидесятикилограммовый крест, который пришлось нести на себе, холод, от которого не спасало единственное одеяние — львиная шкура, многочисленные рубцы и травмы, которые образовались при избиении железными бичами. Разумеется, использовалась самая современная техника безопасности, чтобы не угробить артиста, однако все равно ему как следует досталось.
Другая тема, которая обсуждалась до выхода фильма и продолжает обсуждаться, — не льет ли он воду на мельницу антисемитизма? Мел Гибсон в последней версии монтажа убрал фразы, которые могли быть соответствующим образом истолкованы, и все равно главными злодеями в картине оказались не римские легионеры-садисты и не прокуратор (что возьмешь с варваров?), а иудейские первосвященники-фарисеи. Это они с искаженными злобой и пороком лицами требуют у Понтия Пилата: "Распни!" Это они натравливают толпу на Христа, предпочитая освободить разбойника Варраву и взамен уничтожить Иисуса из Назарета, в котором видят опасного конкурента в борьбе за умы и души людей.
Еврейские организации в США учинили Мелу Гибсону допрос с пристрастием, но он держался как партизан. На вопрос, кто противостоит Иисусу, ответил: "Слуги сатаны или жертвы сатаны". Сатану в фильме изображает Розалинда Челентано, дочь знаменитого певца, — в виде бесполого монстра с червячком в носу и змеей, выползающей из-под подола. В конечном счете страсти улеглись — особенно после того, как Иоанн Павел II дал аудиенцию Джеймсу Кэвизелу, благословил его и его семью, а общество "Легионеры Христа" организовало просмотр картины, который посетил понтифик, и выразило ей полную поддержку. Русская православная церковь последовала примеру папы римского и также официально одобрила просмотр ленты.
Фильм Мела Гибсона уже побил кассовые рекорды, вызвал восторги одних, бурю негодования других, спровоцировал несколько общественных и семейных скандалов, привел даже к смертям от переизбытка чувств. Что ж, за веру приходится страдать — и режиссерам, и актерам, и зрителям.
Андрей Плахов