24 декабря президент России Владимир Путин встретился с членами правительства и участвовал в заседании попечительского совета МГУ. На первой встрече выяснилось, что в борьбе кабинета с коронавирусом не все было так, но в конце концов стало все так. На второй встрече все было так с самого начала. А специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников провел расследование своей собственной статьи и пришел к сенсационным выводам: во всем виноват переводчик.
Михаил Мишустин на предновогодней встрече Владимира Путина с членами правительства благодарил президента за помощь
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Михаил Мишустин на предновогодней встрече Владимира Путина с членами правительства благодарил президента за помощь
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Президент каждый раз перед Новым годом заезжает в Дом правительства. Там у него, как известно, есть свой кабинет, который год стоит ослепительно пустым. Теперь кабинет по понятным причинам не дождался президента и в конце года — в отличие от кабинета министров. То есть Владимир Путин поздравил правительство с наступающим по видеосвязи.
— Многие из вас приступили к своим обязанностям только в январе, совсем недавно, когда был сформирован новый кабинет министров, а всего через два месяца, в марте, нужно было уже работать в совершенно другом режиме, во всяком случае, не в таком, в каком вы изначально работать собирались, поскольку весь мир и наша страна, Россия, оказались лицом к лицу с эпидемией коронавируса,— напомнил господин Путин.
Действительно, против вируса встало государство, и было, мягко говоря, неочевидно, кто победит.
Более того, это до сих пор неочевидно.
— Мы столкнулись,— продолжил президент,— с реальной угрозой жизни, здоровью тысяч, десятков тысяч наших граждан, с абсолютно новым вызовом, причем вызовом колоссальной сложности. А в таких экстраординарных, нештатных ситуациях сразу становится видно... кто чего стоит, на что способен на самом деле.
Вряд ли все готовы были согласиться с этим: вот так только согласишься, и сразу окажется, что именно ты стоишь не столько, сколько тебе хотелось бы.
Впрочем, сначала показалось, что все обошлось:
— В короткие сроки была организована системная, слаженная работа. Даже в самые тяжелые моменты не было никакой растерянности, никто руки не опустил — это совершенно очевидно. Наоборот, вы сохранили хладнокровие, самообладание, работоспособность. Работали в условиях больших нагрузок… Ну я уже говорил об этом…— президент решил разъяснить слово, которое для кого-то могло таить в себе загадку.— Это гипербола, художественное преувеличение… Я сказал «круглосуточно, днем и ночью» (он говорил об этом уже накануне.— А. К.), но было похоже именно на это. Правда, так и было! Во всяком случае, мы с Михаилом Владимировичем (Мишустиным.— “Ъ”) иногда за полночь вели соответствующие обстановке разговоры.
И тут Владимир Путин сделал интересное признание:
— Конечно, и недостатки были. О них мы говорили не раз. И, уверен, все необходимые выводы уже сделаны. Но подавляющее большинство коллег, хочу это подчеркнуть, показало высокую трудоспособность, управленческую эффективность и компетентность.
Главное тут, конечно, состояло не в том, что подавляющее большинство показало высокую трудоспособность, а в том, что меньшинство ее не показало.
Это замечание, а вернее соображение, которое за ним скрывается, кому-то, очевидно, может стоить поста в правительстве.
— Мы с вами в таком составе работаем менее года,— продолжил президент.— Но за этот достаточно короткий срок, в общем, многое удалось сделать. У нас с вами есть и взаимопонимание, и понимание того, куда надо идти. Есть и чувство локтя, и именно благодаря командной работе мы смогли многое сделать, чтобы сгладить негативные последствия эпидемии, помочь тем, кому было особенно сложно. А это, изначально мы так решили, семьи с детьми, люди, временно оказавшиеся без работы. Нужно было помочь и пострадавшим секторам экономики, предприятиям, небольшим компаниям, индивидуальным предпринимателям и самозанятым гражданам.
Странно было все-таки, что президент говорит и о трудностях, проблемах, да и о самой эпидемии в прошедшем времени, тогда как прямо сейчас почти каждый день бьет рекорд предыдущего по заболеваемости и смертности.
Очевидно, он хотел, чтобы речь его выглядела как итоговая, подобающая уходящему году, но разве можно игнорировать факт, что вирус набирает новую силу и что война, все время кажется, только начинается.
А государству эту силу взять, похоже, неоткуда.
Впрочем, появилась ведь вакцина, но об этом — позже.
— Несмотря на все трудности, были обеспечены стабильность и устойчивость макроэкономических показателей, продолжено осуществление знаковых инфраструктурных проектов, были созданы и новые стимулы для поддержки жилищного строительства,— говорил Владимир Путин.— Придумали ипотеку 6,5%: и людям помогли, и стройку поддержали! Для ускоренного развития туристической отрасли тоже придумали инструменты, которые в целом работают (закрыли то есть границы.— А. К.).
Да, это была речь победителя:
— Мы не допустили критического спада, который отбросил бы экономику далеко назад, смогли сохранить наши ведущие отрасли, и не просто сохранить, а выработали определенные системные меры поддержки практически каждой отрасли! И самое главное — в целом смогли решить вопрос о защите людей.
То есть он справился.
А вместе с ним — и подавляющая часть кабинета. Да, не весь. Если бы президент не хотел непременно сказать именно про недостатки в работе правительства во время пандемии — обязательно промолчал бы в праздничной речи.
— Убежден, что пройденные испытания — а это были действительно испытания не только для страны, но и для правительственной команды — всех нас сплотили, закалили...— говорил президент.— Потому что столкнувшись с какими-то проблемами и решая их, конечно, человек должен совершенствоваться, работать над собой. Мы, безусловно… и вы тоже, уверен, на себе это ощущаете… многое научились делать даже лучше и эффективнее, чем, наверное, раньше думали.
Насчет себя думали, он имел в виду.
Да, возможно, и в жизни самого Владимира Путина появился таким образом новый смысл.
Премьер-министр Михаил Мишустин поблагодарил за оценку работы команды. Он не сказал — «лестную». И правильно, она же не была такой уж лестной. Но это была достойная оценка тем не менее. В каком-то смысле можно говорить даже уже о боевом братстве.
— Спасибо, что вы всегда подставляете плечо всем членам правительства. Вы помогали в самое сложное время, и мы вас за это благодарим.
А вот это была опасная фраза. В конце концов, кто тут кому помогал? Кто-то действительно решал проблемы, а кто-то в этом просто помогал? Не это ли вырвалось?
Затем Владимир Путин на всякий случай лишил членов правительства Нового года (не потому ли?):
— Я хочу напомнить, что у нас с вами работа непрерывного цикла. Ясно, что все будут в праздничной, домашней обстановке, надеюсь, будут отдыхать, встречать Новый год. Но ситуация, видите, непростая, поэтому рассчитываю на то, что вы всегда в строю и всегда сможете включиться в работу, когда бы это ни потребовалось.
После этого Владимир Путин переключился на другую видео-конференц-связь (некоторые из присутствовавших — тоже) — с попечительским советом МГУ.
И до начала заседания этого совета я связался с одним из его членов, главой Российского фонда прямых инвестиций Кириллом Дмитриевым. Дело в том, что накануне случилась интересная, даже, может, впечатляющая история. На презентации совместного проекта Центра имени Гамалеи и фирмы AstraZeneca, которые собрались делать совместную вакцину, главный исполнительный директор AstraZeneca Паскаль Сорио, наговорив много хорошего про «Спутник V», вдруг произнес:
— Проблемы, конечно, сохраняются с этой вакциной.
И, подумав, добавил:
— Есть некоторые.
Было похоже, что он постарался исправиться, но вышло, конечно, еще хуже. То есть он лишний раз подтвердил, что проблемы есть.
Выглядело это трагично, особенно для тех, кто, как, например, я, верил в «Спутник V», можно сказать, безоглядно с конца апреля, когда на одном из совещаний с участием российского президента услышал про нее из уст Александра Гинцбурга (директора Центра имени Гамалеи.— “Ъ”).
И вот вдруг выясняется, что рано и все остальные поверили в «Спутник V». Ведь Паскаль Сорио зря не скажет. У него явно есть какая-то информация изнутри. Тем более что коллеги спокойно выслушали его и промолчали. Значит, согласились. Значит, для них это общее место. И он, не желая того, выдал чужую тайну. А может, он как раз хотел дать понять, что AstraZeneca поможет неблагополучной российской вакцине.
Так вот, обеспокоенный господин Дмитриев настаивал, что все было на самом деле совершенно не так и что он сможет это доказать. И в самом деле, Кирилл Дмитриев прислал мне оригинал видеозаписи выступления господина Сорио. Удивительно, но и правда тот произнес нечто противоположное:
— И одобрение (регуляторное, судя по контексту.— А. К.), безусловно, стало важным этапом для этой вакцины.
То есть катастрофически ошибся переводчик. Да просто враг какой-то оказался, честно говоря. Враг российской вакцины! С кем, как говорится, не бывает. Но почему именно в таком месте?!
Так или иначе, а я, например, испытал большое облегчение. Все-таки никто не может сказать, что с вакциной что-то не так. Кроме одного переводчика, конечно.
На заседании попечительского совета Владимир Путин говорил прежде всего о том, что все организационные и технические проблемы для начала строительства Научно-технологической долины МГУ «Воробьевы горы» наконец-то устранены (идея была сформулирована в 2013 году, и ведь такими темпами в Москве сейчас все возникает, что казалось: через год и она будет, как будто всегда была. А нет. И можно только представить себе, с какими проблемами пришлось столкнуться ее вдохновителям, если долины нет до сих пор, и теперь остались, по сути, пустяки: построить ее.
— Все бывает в жизни при решении сложных вопросов,— великодушно констатировал Владимир Путин.— Рассчитываю, что все, что мешало делу, осталось позади… Наш коллега Фурсенко (помощник президента Андрей Фурсенко.— А. К.) мне об этом много рассказывал.
И мне.
— Полагаю,— добавил господин Путин,— что есть все возможности запустить первые объекты Технологической долины уже в ближайшие полтора-два года. И прошу начать строительство не с административных, представительских зданий, а именно с лабораторий и исследовательских площадок.
Все, теперь шаг влево, шаг вправо… Нет, лучше даже не думать об этом. Возможно, административных и представительских зданий не будет вообще.
Напоследок президент заявил:
— Предлагаю объявить в России наступающий 2021 год Годом науки и технологий.
То есть объявил.
Ректор МГУ Виктор Садовничий сосредоточился на рассказе о семи научно-технических школах, которые создаются на стыке факультетов. Для МГУ это и правда какой-то величайший прорыв, сравнимый только с Технологической долиной. Когда об этом было только объявлено, начали говорить о слиянии факультетов, о 14–16 таких школах, но в конце концов все оформилось в семь школ вдобавок к уже существующим факультетам. «Космос», «Мозг…», «Цифровая медицина»…
Попечителям остается лишь регулярно и вовремя попечительствовать.