терроризм
Вчера в Ростовском областном суде на процессе по делу чеченца Доку Джантемирова, обвиняемого в причастности к уничтожению военно-транспортного вертолета Ми-26 под Ханкалой в августе 2002 года, подсудимому было предоставлено последнее слово. Доку Джантемиров заявил о своей невиновности. Его адвокат попросил судью оправдать обвиняемого.
Напомним, что накануне гособвинитель потребовал для подсудимого Джантемирова пожизненного заключения, а адвокат потерпевших — смертной казни. Защитник обвиняемого Роман Кржечковский говорил ровно полчаса. В самом начале своей речи он обратился к потерпевшим.
— Это не просто долг вежливости,— сказал Роман Кржечковский.— Я скорблю, когда вспоминаю жуткие кадры трагедии, которые обошли весь мир. Но в этом деле все же самое главное — истина. Она дороже всего!
Адвокат построил свое выступление на утверждении, что прокуратура так и не смогла полностью доказать вину подсудимого. Он заявил, что не собирается подвергать сомнению тот факт, что вертолет был сбит террористами и сгорел после аварийной посадки. Господин Кржечковский отрицал лишь то, что его подзащитный Доку Джантемиров причастен к этой трагедии.
Свой главный козырь адвокат выложил в конце выступления. По его словам, никто в ходе следствия не перевел на русский язык фразы на чеченском, которые звучали за кадром видеосъемки гибели вертолета, сделанной самими боевиками. Не была проведена и фонографическая экспертиза голоса его подзащитного.
Адвокат признал, что на кассете, которая была приложена к делу, была та самая съемка, которую обвиняемый Джантемиров, по признанию, "выбитому из него пытками на предварительном следствии", сделал 19 августа в момент трагедии. Как следует из материалов следствия, господин Джантемиров кричал стрелявшему из ПЗРК "Игла" террористу: "Нажимай! Нажимай!"
— Вы все слышали, что голос у моего подзащитного специфичный, отличный от многих других. И этот голос на кассете никак не мог принадлежать Джантемирову. Почему же так и не была проведена главная экспертиза — фонографическая?! Никто и не подумал о ней, потому что сразу стало бы ясно, что преступник за кадром не Доку Джантемиров!
В репликах, на которые судья дал разрешение всем присутствовавшим, первой выступила представительница потерпевшей стороны. Женщина, у которой в вертолете погиб сын, спросила:
— О каком специфическом голосе идет речь? Кроме редкого мяуканья, мы от подсудимого вообще ничего не слышим. Он проигнорировал весь процесс!
Адвокат потерпевшей стороны Андраник Абаджян заметил:
— А на каком основании следствие вообще должно было проводить голосовую экспертизу? Ведь на всех допросах Джантемиров повторял, что видеокамерой снимал лично он. Поэтому оснований сомневаться, что голос за кадром не его, не было никаких! Возникает вопрос, почему сам подсудимый и его адвокат не потребовали фонографической экспертизы вовремя, когда процесс еще длился?
Затем было предоставлено последнее слово Доку Джантемирову. Он выступал с речью, загодя подготовленной для него адвокатом, около трех минут. Подсудимый сразу заявил, что преступление, которое было совершено 19 августа 2002 года, когда после падения сбитого вертолета Ми-26 погибли 127 пассажиров, не должно остаться безнаказанным. Но свое участие в нем полностью отрицал.
— Я прекрасно понимаю, что меня ждет тяжкое наказание,— сказал подсудимый Джантемиров.— Раз уж я оказался здесь и меня обвинили в тяжких преступлениях, я не сомневаюсь, что суд вынесет приговор по всей строгости закона. Но здесь, на скамье подсудимых, я оказался случайно. Просто для чеченских правоохранительных органов главное было — найти крайнего, и как можно быстрее. А потом отрапортовать, что дело раскрыто. Хотя я и не совершал этого преступления.
Фразу "я ни в чем не виноват" Доку Джантемиров повторил трижды. Потом добавил: "Все, мне больше нечего сказать".
После этого суд удалился на совещание. Приговор будет оглашен 28 апреля.
ДИАНА Ъ-ДАДАШЕВА, Ростов-на-Дону