В Кремле не знают подробностей дела Ивана Сафронова и не будут их запрашивать. Об этом 8 июля сообщил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. В Кремле подчеркнули, что не считают общественным резонансом многочисленные публикации в СМИ о деле советника гендиректора «Роскосмоса» и бывшего сотрудника “Ъ” и «Ведомостей». Ивана Сафронова арестовали, его подозревают в госизмене. По мнению Пескова, журналистские материалы об этом не имеют под собой реальной информации о работе спецслужб.
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ / купить фото
На уточняющие вопросы “Ъ FM” и многих других журналистов Песков ответил, что такой информации нет и в Кремле и уточнять там ничего не станут. 8 июля почти все время, более 20 минут, общения Пескова с представителями СМИ было посвящено делу Сафронова: «Не думаю, что мы с вами можем обсуждать каким-то образом методы, которые используют в своей работе специальные службы. И не думаю, что представители специальных служб будут обсуждать с вами эти методы. Кремль их не знает и не должен знать. Кремль не является специальной службой.
Кремль читал многие материалы, которые были опубликованы на этот счет, но они в основном основываются на эмоциях, они, конечно же, не имеют и не могут иметь под собой какой-то реальной информации о результатах работы контрразведки. Здесь просто нужно оставить это дело на рассмотрение суда. Есть обвинение, есть результаты работы специальных служб. Решение будет приниматься в суде. Давайте не путать общественный резонанс с резонансом СМИ. Мы, конечно, с большим вниманием относимся к мнению журналистов. Виновность того или иного человека может признать только суд. До начала суда писать мнение о несостоятельности тех или иных обвинений, не обладая какой-либо информацией, как минимум не имеет ничего общего с профессионализмом.
Мы, действительно, сталкивались с Сафроновым как с очень талантливым журналистом, но мы с вами не знаем сути тех обвинений, которые озвучены в его адрес.
Для некоторых категории обвинений существует определенный режим рассмотрения этого дела в суде, связанный с секретностью. Поэтому ориентироваться на мнение отдельных журналистов и каким-то образом менять действующий закон, наверное, было бы неверно.
У президента, безусловно, есть возможность запросить дополнительную информацию. Но, во-первых, это не тема для президента. И второе — идет следствие, предстоит суд. Почему мы априори исходим из какого-то недоверия?»
И 8 июля стало известно, что сотрудники ФСБ прослушивали телефонные переговоры и читали переписку Ивана Сафронова. Об этом сообщает “Ъ”.
Данные о прослушке и слежке содержатся в документах, которые силовая служба представила Лефортовскому суду. Причем адвокатам журналиста ознакомиться с этими материалами не дали.
Ивана Сафронова, советника Дмитрия Рогозина, а ранее спецкорра “Ъ”, подозревают в передаче секретных сведений разведке Чехии в 2017 году.
Следователи заявили, что вина доказывается результатами трех экспертиз, проведенных по его делу. Предъявить обвинения следствие планирует в понедельник 13 июля. Пока защитники бывшего спецкорра “Ъ” отказались давать подписку о неразглашении данных следствия. И, как рассказал “Ъ FM” один из его адвокатов Иван Павлов, ФСБ пытается скрыть, что уголовное дело связано именно с периодом журналистской работы Сафронова: «Мы ознакомились только с одним процессуальным документом, который проливает свет на те претензии, которые предъявляются к Ивану Сафронову. Следствие формулирует эти обвинения следующим образом, что он в 2012 году якобы был завербован чешскими спецслужбами, а в 2017 году по их заданию собрал, а потом передал в эти спецслужбы через интернет определенные секретные сведения о военно-техническом сотрудничестве России с одним из ближневосточных африканских государств. Вот как сформулировано обвинение. Ни когда конкретно он передал, ни указания на какой-нибудь документ, который, возможно, он передал, — ничего этого в материалах, которые вчера мы исследовали в суде, не было. Действительно, на столе у следователя лежали семь томов якобы дела Ивана Сафронова. Что это за тома, содержимое не показывали ни нам, ни суду, поэтому говорить о том, что там есть, мы с уверенностью не можем. Также с уверенностью не можем подтвердить вообще, имеет ли это какое-то отношение к Ивану Сафронову. То, что за сутки появились семь томов, в каждом из которых около 250 страниц, да еще и в таком прошитом, пронумерованном виде, уже с обложками, и уже видно, что поработали, свидетельствует о том, что эти тома уже были готовы до возбуждения уголовного дела и были представлены следствию оперативными подразделениями ФСБ.
Задача следствия сейчас — всеми силами скрыть, завуалировать факт того, что обвинение Ивана Сафронова связано с его профессиональной деятельностью. Поэтому следствие всегда будет думать о том, чтобы вызов того или иного лица не сделал этот факт очевидным. Поэтому, я думаю, что, конечно, окружение, ближайшее окружение всех практически обвиняемых по таким делам будет вызываться на допросы в качестве свидетелей. Высокопоставленных лиц обычно, из “тяжелой артиллерии”, стараются не приглашать. Хотя у нас есть пример того, что в деле Карины Цуркан, которая также сейчас находится в «Лефортово» и обвиняется в шпионаже, приглашали и допросили практически всех заместителей министра энергетики».
Суд арестовал Сафронова на два месяца, его адвокаты обжаловали это решение. Пока же Сафронова отправили в СИЗО «Лефортово». Оно считается самым суровым в стране. Помимо строгих условий содержания, трудности испытывали адвокаты. Защитникам было непросто туда попасть из-за очередей. Также разговаривать с подзащитным они могли только по одному из-за специфического устройства переговорной комнаты.
И, как рассказала “Ъ FM” член московской ОНК Ева Меркачева, совсем недавно в изоляторе ввели новое карантинное правило, которое серьезно затруднило работу правозащитников. И теперь наблюдатели фактически еще в течение двух недель не смогут оценить, в каком состоянии и в каких условиях оказался Сафронов: «“Лефортово” ввело новое правило: теперь каждого вновь прибывшего заключенного они помещают не просто на карантин, но и не пускают к нему никого. И это, конечно, странно, потому что в течение 14 дней с человеком может произойти все, что угодно, а они ровно на две недели помещают. Поэтому мы, когда в последний раз пришли, нам отказали увидеть всех новых прибывших. Сказали, вот они пусть сидят. И считаем, что это не совсем законно, потому что как раз в самое время, когда человек находится в изоляции, ему как раз и нужны правозащитники для того, чтобы он, во-первых, узнал у них, может быть, свои права, для того, чтобы он вообще увидел гражданского человека и, может быть, что-то спросил, может быть, на что-то пожаловался. Мы хотим теперь на примере Сафронова как раз эту ситуацию изменить. Будем настаивать, чтобы нас пустили. Сейчас мы с этим разбираемся и полагаем, что нам не должны в этом отказать.
Вообще, СИЗО “Лефортово” отличается, конечно, от всех других изоляторов страны, потому что там камеры двухместные в основном. Там есть только буквально, наверное, две-три камеры, которые четырехместные. Соответственно, там небольшая площадь, и заключенный все время находится в компании еще одного такого же, как он, бедолаги. В “Лефортово” чаще всего помещают именно таких как раз обвиняемых, по госизмене, по статье “Шпионаж”. Вообще, считается, что это такие преступники государственного уровня. Если это коррупционеры, то это тоже чиновники, которые занимали высокие посты. Стараются они соблюдать 33 статью Федерального закона, которая говорит, что нельзя новеньких сажать с теми, кто уже рецидивисты. Но всякое бывает. Мы, конечно, будем следить за этим и надеемся, что его не посадят с каким-нибудь совсем уж грозным главарем ОПГ, а такие там тоже есть. Кстати, в “Лефортово” сейчас содержится лидер банды Гагиева. Напомню, что она считается самой страшной бандой современности. На ее счету больше 80 трупов. Очень надеемся, что его также не посадят с какими-то шпионами. Вроде как не должно такого произойти, потому что следствие будет полагать, что они таким образом могут обменяться какой-нибудь секретной информацией. В “Лефортово” только недавно появилась горячая вода. До этого момента там ее не было, что, в общем-то, неудивительно. Только недавно там стали нормальные туалеты. До этого там были такие чаши, которые сверху торчат и накрываются крышкой, честно говоря, я ни в одном СИЗО страны, ни в одной тюрьме такого не видела. По-прежнему там нет спортзала — это одна из проблем. Слава богу, сейчас там есть в каждой камере телевизор, хотя бы какие-то там передачи можно посмотреть».
Расследованием дела Сафронова занимается следователь ФСБ Александр Чабан. Он также вел дело о госизмене в отношении физика Виктора Кудрявцева. “Ъ FM” связался с одним из адвокатов ученого Евгением Смирновым. Он рассказал, что Чабан — преданный своему делу и принципиальный следователь: «Могу характеризовать его как профессионала, классического представителя Федеральной службы безопасности, который действительно всей душой радеет за Россию, за ее безопасность, за ее суверенитет. Принципиальный, напористый, интересный оппонент, такой чекист-чекист, — это уже, знаете, скорее вымирающий класс чекистов. Обычно они говорят “работа, ничего личного”. А для Чабана его работа это и есть личное.
Он принимал участие в делах по SMS, которые были в Сочи, если помните, Оксана Севастиди и еще целая такая “грядка” по Грузии. И у Кудрявцева он вел и ведет его уголовное дело. У нас в следственном управлении первый отдел специализируется только на госизмене. По госизмене не ведут другие отделы».
Следствие считает, что конечным получателем секретных сведений от Сафронова были Соединенные Штаты. Сам Сафронов отрицает, что совершил преступление, и считает, что уголовное дело связано с его журналисткой деятельностью.