С какими новыми трудностями столкнулись региональные органы охраны культурного наследия в условиях запрета на проверки и карантинной самоизоляции? «Огонек» адресовал вопрос их руководителям.
Москва: госохрана из видеокамеры
Официальный комментарий департамента культурного наследия Москвы получить, увы, не удалось. Но по сведениям информированных источников в мэрии, после выхода правительственного постановления Мосгорнаследие убрало задуманные проверки из плана мероприятий (кроме памятников, находящихся в ведении физлиц) и уповает на «систематическое наблюдение» за памятниками (вид контроля, предусмотренный законом о наследии). Осмотры и административные расследования в Москве закреплены городскими административными регламентами и могут применяться, «если есть сигналы граждан или сами сотрудники что-то нехорошее заметят».
В дни карантина столичный госорган, подключившись к городской системе камер видеонаблюдения, осваивал технологию дистанционного слежения. Пока длится режим самоизоляции, нарушения можно фиксировать, административные протоколы оформлять впоследствии, а предписания вручать по почте. В критических случаях никто не может запретить Мосгорнаследию обратиться в полицию. Впрочем, как отметили информаторы, в период самоизоляции сигналов о незаконных работах на памятниках архитектуры не поступало. Неудивительно: самоизолированные граждане к городской системе видеокамер не подключены.
Зато можно было разбираться с докоронавирусными прегрешениями. Поскольку заработали суды, Мосгорнаследие подало, например, в начале мая иск об изъятии дома XIX века в 4-м Котельническом переулке, 3, у собственника, который довел выявленный объект культурного наследия до грани разрушения.
Санкт-Петербург: КГИОП в удаленном режиме
Комитет по госконтролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга (КГИОП) прислал небольшой отчет (за подписью начальника отдела по связям с общественностью Ксении Черепановой) о работе в «нерабочие дни». Из него следует: проверок КГИОП не проводит, зато контроль за объектами «без взаимодействия с пользователями» приносит некоторые результаты. Так, после обращений о земляных работах на Митрофаниевском кладбище возле «часовни блаженного странника А. Крайнева» КГИОП провел «визуальный осмотр территории» и предписал администрации «приостановку работ до выяснения обстоятельств». Такому же бесконтактному контролю подвергались постройки механического завода Нобеля, ГРЭС «Красный Октябрь», дом Соловейчика на улице Репина, на флигеле которого «усматривается возведение мансардного этажа». Кроме того, «КГИОП в удаленном режиме с 1 апреля по 12 мая подготовлено и направлено 68 исковых заявлений по результатам ранее выявленных нарушений».
Вологда: трудности дистанционного осмотра
Комитет по охране культурного наследия Вологодской области, как сообщила его председатель Елена Кукушкина, продолжает деятельность в штатном режиме, но отменил проверки юрлиц и индивидуальных предпринимателей, которые были включены в план на 2020 год. Плановые мероприятия по контролю за памятниками, принадлежащими гражданам и организациям, деятельность которых приостановлена карантинными ограничениями, будут проводить после 1 июля. Неотложные визуальные осмотры «проводятся с соблюдением масочного режима и социального дистанцирования с минимальным посещением внутренних помещений».
А если собственники или представители организаций, деятельность которых приостановлена, отказываются участвовать в осмотрах под предлогом самоизоляции, осмотры переносят на более поздние сроки. «Но к настоящему времени фактов прямой угрозы состоянию объекта культурного наследия и связанной с этим угрозы здоровью и жизни граждан не выявлено».
Наиболее остро, подчеркнула Елена Кукушкина, стоит вопрос с административными расследованиями по фактам нарушений на объектах культурного наследия. Сроки таких расследований установлены законом, продлевать их нельзя, а добывать необходимые по КоАП данные на соцдистанции трудно. Комитет запрашивает необходимые пояснения с самоизолировавшихся граждан и организаций в письменном виде. «Однако возможность дистанционного осмотра места совершения правонарушения либо проведения осмотра в отсутствие лиц, в отношении которых оно ведется, отсутствует, что может послужить причиной прекращения административного дела»,— признает Елена Кукушкина.
Ярославль: сигналов не поступало
Александр Филяев, директор департамента по охране объектов культурного наследия Ярославской области, сообщил, что запрет на проверки оставил департамент при следующих полномочиях: проводить административные расследования с составлением протоколов, выдавать предостережения, обращаться в полицию. Но «в период самоизоляции обращений, свидетельствующих об угрозе причинения вреда либо о причинении вреда объектам культурного наследия, в департамент не поступало».
Рязань: охота на поджигателей
Из того, что рассказал Денис Зайцев, начальник госинспекции по охране объектов культурного наследия Рязанской области, следует, что и в этом регионе вместо проверок проводят осмотры «без взаимодействия с собственниками». Поэтому вандалов можно попытаться привлечь к административной ответственности, направить им предостережение, «но вручить предписание об остановке работ мы не сможем». Прокуратура считает, что такие предписания можно выдавать только по результатам полноценной проверки, а они-то как раз и запрещены. «Но слава богу, пока фактов незаконных работ на памятниках нет»,—говорит Денис Зайцев.
Увы, есть факты умышленных поджогов (в марте и в апреле) двух построек Старожиловского конного завода Фон-Дервиза (в его проектировании в конце XIX века участвовал Федор Шехтель). Госинспекция направила в полицию заявление о возбуждении уголовного дела, а сама начала административное расследование, «чтобы понять степень вины местной администрации» (один из двух погоревших объектов — муниципальный) и попытаться привлечь к административной ответственности АУИПИК (федеральное Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры, балансодержатель другого погоревшего объекта).
Иваново: суды остановились, сроки давности — нет
Анна Рожкова, председатель комитета по госохране объектов культурного наследия Ивановской области, подтвердила, что с выходом правительственного постановления госорган прекратил даже начатые проверки, за исключением проверок органов местного самоуправления. При этом наблюдение за объектами происходит, и в случае тревожных сигналов «выдается задание на проведение мероприятия по контролю». Составить протокол и выписать предписание об остановке работ сотрудники могут, а вот добиться судебного решения по административному делу непросто. «Сложности в рассмотрении материалов судами, которые временно приостановили свою деятельность, а сроки давности привлечения к ответственности никто не приостанавливал»,— говорит Анна Рожкова.
Амурская область: «Проверять можем 4–5 процентов памятников»
По словам начальника госинспекции по охране объектов культурного наследия Амурской области Виталия Ребизанта, получается, что «запрещено проверять почти всех… Однако можем проводить проверки в отношении физических лиц, являющихся собственниками ОКН и не зарегистрированных в качестве индивидуальных предпринимателей (у нас это примерно 4–5 процентов от общего количества собственников памятников архитектуры)». Не запрещены и проверки унитарных предприятий, органов местного самоуправления. Начальник госинспекции считает возможным проверки и в отношении некоммерческих организаций с численностью более 200 человек, например вузов.
В случае незаконных работ на объектах амурские охранители памятников надеются на прокуратуру: если затрагиваются несущие конструкции здания-памятника, есть основания просить согласовать внеплановую проверку, аргументируя угрозой обрушения конструкций и, следовательно, угрозой жизни и здоровью людей; а если и не затрагиваются, то прокуратура может провести проверку сама. Но пока что «фактов нарушения законодательства в период самоизоляции населения не выявлено».