Эксперты неоднозначно оценивают итоги третейской реформы, но надеются на улучшение.
Традиционно третейское разбирательство рассматривалось как хорошая альтернатива государственному арбитражу, прежде всего с той точки зрения, что, используя подобный инструмент, можно было рассчитывать на более быстрое судебное разбирательство
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
Традиционно третейское разбирательство рассматривалось как хорошая альтернатива государственному арбитражу, прежде всего с той точки зрения, что, используя подобный инструмент, можно было рассчитывать на более быстрое судебное разбирательство
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
Третейская реформа привела к массовому сокращению числа таких судов. До ее начала в целом в России, по различным оценкам, их насчитывалось 1,5–3 тыс., а общее количество дел, которые рассматривались, составляло 7–8 тыс. ежегодно. В настоящее время, согласно сайту Минюста России, в стране действуют семь таких учреждений: Морская арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате Российской Федерации, Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации, Российский арбитражный центр при автономной некоммерческой организации «Российский институт современного арбитража», Арбитражный центр при Общероссийской общественной организации «Российский союз промышленников и предпринимателей» и Национальный центр спортивного арбитража при автономной некоммерческой организации «Спортивная арбитражная палата», а также иностранные Гонконгский международный арбитражный центр (ГМАЦ) и Венский международный арбитражный центр.
«Малое количество существующих арбитражных учреждений, как правило, связано с формализмом при рассмотрении Советом Минюста России документов от заявителей на получение права на осуществление функций постоянно действующего арбитражного учреждения, что расценивается такими заявителями как ограничение конкуренции в сфере третейского арбитража»,— комментирует заведующий МГКА «Бюро адвокатов "Де-юре"» Никита Филиппов.
Так, на конец марта прошлого года в Совет Минюста было подано 28 заявлений. Однако в большинстве случаев документы были возвращены, а по тем, которые были приняты в итоге чаще всего выносилось отрицательное решение — как отмечают эксперты, нередко по формальным причинам. «Такое положение дел исключает предпосылки к увеличению количества арбитражных учреждений в России и развитию в целом института третейского арбитража»,— говорит господин Филиппов. Кроме того, по его мнению при таких обстоятельствах, помимо прочего, повышаются риски «оттока» экономических споров в иностранные третейские арбитражи, учитывая тот факт, что практически все споры с участием крупных корпораций (в том числе таких, как «Газпром», «Ростех», «Росатом»), рассматриваются в международных третейских арбитражах, расположенных за пределами России.
Неоднозначное отношение
Результаты аналитических исследований, в частности, отчета Российского национального комитета Международной торговой палаты (ICC Russia) говорят о том, что к итогам третейской реформы отношение полярное. Так, половина опрошенных указали, что реформа «не сделала Россию более привлекательным местом арбитража», другая половина выразила противоположную точку зрения. По мнению господина Филиппова, причинами того, что Россия в качестве потенциального места для проведения арбитражных разбирательств не пользуется популярностью, являются недостаточная проработанность третейской реформы в России и противоречивая правоприменительная практика легализации российскими судами третейских решений. К числу других причин он также относит разрешительный порядок создания и деятельности третейских судов через Минюст России, который принимает такое решение на основе экспертного мнения Совета по совершенствованию третейского разбирательства.
«По результатам исследования ICC Russia общие средние оценки и смешанное отношение к результатам арбитражной реформы свидетельствуют о несовершенстве проведенной реформы. До сих пор существуют как общие, свойственные арбитражу проблемы, так и особенные, свойственные российскому правопорядку: арбитрабельность отдельных категорий споров, соотношение третейского разбирательства и процедуры банкротства,— говорит управляющий партнер Legal to Business Светлана Гузь.— На наш взгляд, реформа показала, что в России не так много третейских судов, готовых работать на высоком уровне».
На отсутствие доверия к третейскому разбирательству, по мнению экспертов, влияет тот факт, что зачастую к третейскому разрешению спора прибегали для оперативного способа просуживания задолженности со стороны «дружественного кредитора» в целях инициации им процедуры контролируемого банкротства аффилированного с ним должника. «Такая форма дискредитации альтернативного третейского разбирательства в России, когда третейские суды практически становились "карманными", в том числе ввиду их аффилированности с одной из сторон третейского спора, явилась одной из главных причин недоверия среди российского бизнес-сообщества к российским третейским судам и предпосылкой к началу третейской реформы»,— считает Никита Филиппов.
По словам директора юридического департамента АО «Сталепромышленная компания» Никиты Душкина, традиционно третейское разбирательство рассматривалось как хорошая альтернатива государственному арбитражу, прежде всего с той точки зрения, что, используя подобный инструмент, можно было рассчитывать на более быстрое судебное разбирательство, более честное отношение к аргументам спора, а также обеспечение определенной коммерческой тайны в части рассмотрения таких споров.
«Для юристов не было сложности найти третейский суд, который, например, в кратчайшие сроки примет так порой нужное для истца решение о принятии мер обеспечения и аресте имущества должника. Конечно, такие примеры не лучшим образом иллюстрируют работу судов до реформы. В качестве арбитров порой привлекались достаточно далекие от права люди, а требования к созданию самих третейских судов были настолько простыми, что при желании создать подобный суд было делом техники»,— говорит господин Душкин. По его мнению, третейские суды в стране никогда не заменят государственный арбитраж, но если удастся решить проблему быстрой легализации решений третейских судов, бизнес начнет активно разворачиваться в их сторону.
Логичное продолжение
В марте прошлого года вступили в силу изменения в ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», а в декабре 2019 года было опубликовано постановление пленума Верховного суда РФ № 53 «О выполнении содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража».Как говорит юрист, председатель московской коллегии адвокатов «Скрипка, Леонов и партнеры» Игорь Скрипка, данные документы в первую очередь призваны сделать Россию местом рассмотрения международных арбитражных споров.
«С одной стороны, те высокие требования, которые введены изменениями в федеральный закон, а также разъяснены в постановлении пленума Верховного суда, должны повысить уровень доверия коммерческих организаций к третейским судам, поскольку на сегодняшний день стало очевидно, что принцип предоставления максимальной свободы в вопросах создания и деятельности арбитражных учреждений себя не оправдал,— считает он.— С другой стороны, количество образованных третейских судов давно превысило разумные пределы, а деятельность таких учреждений невероятно далека от адекватного процесса разрешения споров, поскольку ими не обеспечивается беспристрастное рассмотрение споров, а также равенство сторон. При таких условиях маловероятно, что изменения, на достижение которых была направлена третейская реформа, будут заметны в ближайшее время».
По мнению Никиты Филиппова, принятое в конце года постановление позволит изменить нынешнюю ситуацию в лучшую сторону, однако такое влияние будет незначительным. «Необходимо учитывать такие факторы, как субъективность в вопросах доверия или недоверия российскому третейскому разбирательству, ограниченное количество квалифицированных юристов со знанием иностранного законодательства, третейская оговорка о применимом праве»,— поясняет свою позицию он.
У экспертов вызывает вопросы отношение российских госсудов к институту третейского разбирательства. По некоторым оценкам, в 2018 году суды удовлетворили четверть заявлений об отмене третейских решений и отказали в выдаче исполнительных листов по трети. По данным господина Филиппова, за первое полугодие 2019 года общее количество рассмотренных дел об оспаривании решений третейских судов составило 47, из которых по 17 делам вынесены судебные акты об удовлетворении заявленных требований. «При этом если сравнивать аналогичные показатели за первое полугодие 2018 года, то статистика была откровенно удручающей. Общее количество рассмотренных дел об оспаривании решений третейских судов составило 145, из которых только по 40 делам вынесены судебные акты об удовлетворении заявленных требований»,— говорит он.
Специалисты уверены, что если удастся решить оставшиеся проблемы, все больше представителей бизнеса будут обращаться в третейские суды. Однако ожидать резкого и значительного расширения применения негосударственных судебных инстанций для разрешения споров не стоит, хотя общая тенденция и направлена на создание благоприятной правовой среды, имплементацию современных общемировых стандартов коммерческого арбитража, создание в России возможности выбора средств разрешения споров. «Мы придерживаемся позиции, что реформа еще не закончена. Регулирование будет продолжать совершенствоваться, в том числе путем формировании судебной практики»,— заключает госпожа Гузь.