Как это часто бывает при ожесточенных переговорах, в ходе которых стороны вынуждены публично говорить о своих требованиях (порой весьма оторванных от реальности), достигнутое соглашение воспринимается именно в контексте этих — переговорных — заявлений. Такое восприятие заставляет сейчас российскую публику оценивать исход газовых договоренностей с Украиной как уступку или даже полный провал. Я же считаю условия транзитной сделки (те из них, которые известны на данный момент) выгодными для «Газпрома» и России.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Для наглядности два сценария. Первый — транзит прерывается с 1 января, «Газпром» не может из-за этого поставить в Европу 60 млрд кубометров газа в 2020 году и теряет $12 млрд выручки, а также платит $3–4 млрд штрафов за недопоставку, в Европе нарастает кампания против российского газа, клиенты «Газпрома» срочно заключают контракты на американский СПГ…
Второй сценарий — «Газпром» подписывает пятилетний контракт с Украиной с объемами 65 млрд кубометров в 2020 году и 40 млрд в следующие четыре года. Это позволяет спокойно достроить в 2020 году «Северный поток-2» и «Турецкий поток». В дальнейшем при загрузке всех экспортных трубопроводов на эталонные для отрасли 90% и контракта с Украиной на 40 млрд кубометров у «Газпрома» возникает возможность прокачать в Европу и Турцию около 215 млрд кубометров в год при текущем экспорте в 200 млрд. Едва ли такую гибкость можно назвать избыточной, особенно если вспомнить, что еще в 2014 году экспорт «Газпрома» составлял всего 147 млрд кубометров.
А как же рост платы за транзит? Мы не знаем транзитного тарифа, но даже если предположить, что он вырастет в 1,5 раза с текущих $32 за тысячу кубометров, «Газпром» все равно заработает на продаже газа, поставленного через Украину в Европу. А выплата $3 млрд по решению Стокгольмского арбитража? Что ж, эти деньги были потеряны еще в марте 2018 года, и планы руководства РФ увязать их выплату с транзитным контрактом изначально имели минимальные шансы на успех. В 2011–2013 годах «Газпром», споря в арбитражах со своими европейскими клиентами по цене газа, совокупно проиграл куда большие суммы, но продолжил вести бизнес — потому что это выгодно.
Общественное мнение почему-то воспринимает газовые переговоры как игру с нулевой суммой, при которой выигрыш Украины — а Киев, безусловно, может быть доволен этой сделкой — должен оцениваться как потеря для России. Этот подход «назло бабушке отморожу уши» едва не довел до нового газового конфликта. Да, Украина сохранит свою газотранспортную систему и заработает денег — хотя и меньше, чем прежде. «Газпром» тоже заработает, продав больше газа в Европу, который европейцы с радостью купят. Если в результате этих переговоров кто-то и проиграл, то точно не их участники.