Как коллеги расценивают приговор Александру Шишлову
«Суд утвердил перевод пациента из больницы»
Михаил Ландышев, врач-психиатр, кандидат медицинских наук
Приговор Александру Шишлову я воспринял очень близко к сердцу. Ведь это, по сути, наказание за нашу обычную, ежедневную работу: врачи-психиатры постоянно принимают решение о выписке пациентов, о переводе на амбулаторный режим. Но даже если этот конкретный случай считать врачебной ошибкой, то у меня как у профессионала остается много вопросов к следствию и приговору.
Прежде всего, поражает, что обвинили только одного члена комиссии из трех. Врачебная комиссия — это коллегиальный орган, и все ее члены несут одинаковую ответственность за принятое решение. Если член комиссии не согласен с коллегами, то он вправе написать в заключении так называемое особое мнение: «Я не согласен с решением комиссии, прошу считать, что оно принято без меня, большинством голосов». А здесь следствие утверждает, что один лечащий врач «ввел в заблуждение» двух членов комиссии, старших по стажу и административному весу. С точки зрения профессионала это звучит абсурдно.
По моему опыту, в комиссии всегда решающее слово за председателем, если он компетентный специалист, конечно. Кроме того, в комиссии присутствовала заведующая отделением. Знаете, я сам заведую отделением, до этого многократно был подчиненным в отделениях и могу ответственно заявить, что заведующий обязан знать всех своих пациентов лучше, чем лечащие врачи. Заведующий должен контролировать лечение каждого из них, отслеживать назначение всех лекарств. Поэтому очень странно выглядит ситуация, когда два опытных специалиста жалуются, будто младший коллега их ввел в заблуждение. Мы можем только гадать, какому давлению со стороны следствия они подверглись. Но даже если вы считаете Шишлова виновным в этой трагедии, значит, как минимум еще два человека должны понести такую же ответственность.
Во-вторых, надо помнить, что врачебная комиссия делает свое заключение о пациенте для суда и последнее слово всегда остается за судом. В нашей практике сплошь и рядом суды отказывают в переводе пациента из больницы, если сомневаются в обоснованности решения врачей. Даже если состояние пациента стабильное и нет никаких психиатрических оснований продлять лечение. Суд может просто сказать: «В связи с тяжестью совершенного деяния срок лечения недостаточен». Но в данном случае суд утвердил перевод пациента из больницы. И этот факт никак не отражен ни в расследовании, ни в приговоре Шишлову. Получается, что судья, который принял окончательное решение, фактически оказался выведен за рамки расследования.
Конечно, из-за приговора Шишлову я как врач тоже почувствовал себя неуютно. Но в последние годы врачебная работа в нашей стране — это в принципе источник повышенной опасности для самого врача. А психиатры ходят по грани в ежедневном режиме.
«Состава уголовного преступления здесь нет»
Юлия Павлова, доцент кафедры медицинского права Сеченовского университета
Скажу честно, мы, профильные юристы, просто в шоке от этой ситуации. Приговор психиатру Шишлову — это грубая ошибка следствия и суда. В действиях Шишлова нет состава преступления. В этом вопросе едины все коллеги — и те, кто обычно защищают в суде врачей, и те, кто специализируются на защите прав пациентов.
Я понимаю, почему следственные органы так заинтересовались этой историей. Да, произошла ужасная трагедия, от рук пациента погиб ребенок, и вроде бы надо найти виноватого. Но давайте посмотрим, какой здесь может быть состав преступления. Обычно по отношению к врачам применяют ч. 2 статьи 109 УК «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего выполнения профессиональных обязанностей», это так называемая «врачебная ошибка». Здесь ее нельзя использовать, ни сам Шишлов, ни другие врачи-психиатры не причиняли никакого прямого вреда ребенку, они его даже не видели. Поэтому следствие решило применить против Шишлова статью 293 УК «Халатность». Но и это неверная квалификация. Халатность — должностное преступление. А врач Шишлов не был должностным лицом. Он не принимал и не мог принять единоличное, самостоятельное решение о его переводе — это сделали совместно три члена комиссии и утвердивший их заключение суд. Врач Шишлов не имел отношения к тому, как пациента лечат на районном уровне, он почти три месяца его не видел. Но именно Шишлова в итоге осудили, причем по одной из самых серьезных статей в Уголовном кодексе. Очевидно, что этого врача просто сделали крайним. Я бы еще поняла логику следователей, если бы они возбудили дело против председателя комиссии, который подписал заключение. Но и это было бы неправильно, эта история должна была закончиться на стадии доследственной проверки.
Вы задаете вопрос: кто же тогда виноват в смерти девочки? Так вот, несмотря на то что произошла ужасная трагедия, состава уголовного преступления здесь просто нет. Врач Шишлов не убивал ребенка, он и его коллеги действовали в полном соответствии с инструкциями. Пациент пять лет был на принудительном лечении, и по закону врачи обязаны регулярно оценивать его состояние. По тому же закону, врачи не имеют права удерживать человека, если длительное время не видят опасных симптомов. Ни один психически больной человек не может содержаться всю жизнь на принудительном лечении в больнице. Если наступает длительная ремиссия, то его выпускают — этого требует закон. И да, у таких людей иногда случаются рецидивы. Но врач не несет за это ответственности.
Что касается приговора Шишлову, тут и говорить нечего. Человек проведет два года в колонии за преступление, которого не совершал. За халатность, которую никто не проявил. Это, извините, полный беспредел. И все наше юридическо-медицинское сообщество, в том числе люди, которые занимаются защитой прав только пациентов, ждет результатов рассмотрения апелляции. Потому что нельзя создавать такие прецеденты. Если наша система будет действовать по принципу «давайте хоть кого-то посадим», то у нас скоро лечить будет некому. Если российские врачи будут каждый раз бояться принять решение, кому от этого станет лучше?