От сверхмощного звука, такого, что, наверное, выскакивали сердца даже у самых невозмутимых, до жарчайшего пламени, согревающего тех, кто промок под дождем, моросившим во второй день последнего месяца лета, — Rammstein выступили в Петербурге для 60 тыс. зрителей. В разные годы немецкий секстет играл в Петербургском СКК, Ледовом дворце, на Петровском стадионе, а теперь появилась возможность выступить на «Газпром Арене». Алексей Любимов смотрел и слушал Rammstein в танцевальном партере, который назывался «Du Hast Zone».
Фото: Коммерсантъ / Кирилл Беляев
Фото: Коммерсантъ / Кирилл Беляев
Фото: Коммерсантъ / Кирилл Беляев
Чрезмерность и звука, и огня были особенно заметны автору потому, что концерт Rammstein довелось увидеть между двумя другими: после Билли Айлиш и перед The Cure, у которых все их шоу состояло из экранов, показывающих музыкантов, да пары видеопроекций. При этом и Билли Айлиш, и Роберт Смит добиваются впечатляющих результатов малыми, если это можно так назвать, средствами — одной только музыкой. Даже несмотря на то, что ветераны британской постпанк-сцены сейчас уже могут выглядеть не самими собой, а как кавер-группа, которая очень любит The Cure, но все же хочет показать свою индивидуальность.
И Роберт Смит, и мисс Айлиш — представители самой черной меланхолии в современной поп-музыке. И у Rammstein она тоже есть, хотя выглядит по-другому. Их шоу — для подготовленного зрителя, что видно, например, в фильме «Paris» Йонаса Акерлунда 2017 года: изображение с концертов Rammstein там порой меняется каждую секунду, буквально, что может привести смотрящего в транс. Плюс насыщенность событиями: артисты то жарят друг друга, то устраивают взрывы, то имитируют копуляцию, потом решают совместить, и все это на радость зрителям, особенно первым рядам.
Казалось бы, если музыканты изрыгают пламя и вообще им требуется сцена, которую надо монтировать неделю (а демонтировали для матча с ФК «Зенит» с «Краснодаром» за рекордные 14 часов), то за этим должна скрываться скромность остального творческого материала. Но нет, в этом стадионном туре, который продлится год, Rammstein можно было бы обходиться даже одними только новыми песнями: самоназванный альбом, который вышел в мае после десятилетнего перерыва, не затеряется среди других их работ. Даже меломаны, которых интересует только музыкальный материал и тексты песен, без неотъемлемых для этого специфического коллектива дополнений, оценивают альбом «Rammstein» высоко. А вкупе с видео — как обычно, провокационными, будто специально снятыми не столько из любви к искусству, сколько для ломания копий, — это турне с 58 концертами может ожидать большой успех.
Сет-лист программы в городах тура один и тот же, меняются, чередуясь на разных площадках, только песни на бис. В Санкт-Петербурге, например, бисами были «Auslander», «Du riechst so gut», «Pussy», «Rammstein» и «Ich will». Остальные композиции (всего 22, считая ремикс на «Deutschland») — и хиты, и песни из нового альбома, кроме не исполненных «Sex», «Weit weg» и «Hallomann». Из свежих трюков: например, в «Puppe» горела коляска с младенцем и был дан салют черными, как хлопья пепла, конфетти. Вообще, огненные элементы шоу не сократились, просто стали привычными, как яркая круговерть в «Du riechst so gut» или столбы огня в «Rammstein», и поэтому больше не казалось, что артисты становятся огнедышащими чуть ли не после каждого припева, как раньше.
Танцверсию «Deutschland» от гитариста Рихарда Круспе сопровождала инсталляция во вкусе группы «Пикник», в которой то ли танцевали, то ли семафорили светящиеся фигуры в балахонах. И если на одном из предыдущих концертов тура барабанщик Кристоф Шнайдер, в своей резиновой лодке «проплывая» по морю рук, приветствовал зрителей радужным флагом, то в Петербурге (под девичьи вскрики «Рихард, Рихард» — те же, что 17 лет назад на «Петровском», где белая ночь не дала показать огненное шоу со всем размахом) герр Круспе величаво, этаким Лоэнгрином, лишь разбрасывал листки с автографами. А клавишник Кристиан Лоренц отметил день ВДВ, ненадолго нарядившись в тельняшку и голубой берет. Гитарист Пауль Ландерс, кстати, был с флагом, но в такой день — российским.
Rammstein оригинальны, и их уже давно не называют эпигонами Laibach. При этом снобистская и нонконформистская точки зрения на Rammstein из Германии выглядит так: рок-музыку нашей страны в мире сейчас представляют циркачи. Интеллектуалы воротят нос, как будто время зауми не прошло, а рок по-немецки — это по-прежнему Popol Vuh, Can, Kraftwerk, Einsturzende Neubauten, то есть нечто противоположное радости, веселью. Например, как у вокалиста Rammstein Тилля Линдеманна. Он, как рассказывают, то в полон для фотографирования к российским поп-звездам попадет. То, говорят, вытолкает из гримерки зашедшего познакомиться Шона Леннона. Сын Йоко Оно не учел, что для немецкого уха что Шон, что Джон, звучит одинаково, «а пошутить я и сам умею», заметил герр Линдеманн. «Бывали ведь у нас на концерте»,— можно было бы добавить.