протокол
Вчера президент России Владимир Путин в своей резиденции Ново-Огарево встретился с премьер-министром Великобритании Тони Блэром. Вопросов друг к другу накопилось много, один драматичнее другого. Ответы, в результате которых на пресс-конференции журналисты стали спрашивать господ Путина и Блэра, не грозит ли человечеству новая холодная война, произвели большое впечатление на специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА.
Встреча двух лидеров в Ново-Огареве до боли напоминала кадры из фильма "Мертвый сезон". Там ведь есть эпизод обмена двух разведчиков, нашего и ненашего, на мосту. Мужчины начинают движение навстречу друг другу и, стараясь не спешить, идут в звенящей тишине, глядя прямо перед собой и не мигая. Потому что они профессионалы.
Эту сцену вчера поразительно дотошно воспроизвели Владимир Путин и Тони Блэр. Так же одновременно стартовав и пытаясь не спешить, они начали движение. Владимир Путин пару раз вынужден был сбить шаг, чтобы встреча произошла ровно в середине пути. Позже аналитики назовут происшедшее исторической прогулкой двух лидеров в Ново-Огареве.
Беседа Владимира Путина и Тони Блэра началась не менее странно. Если бы разведчиков из фильма "Мертвый сезон" не обменяли, то они, наверное, вели бы себя на допросах так же, как господа Путин и Блэр в начале беседы в резиденции: молчали бы и смеялись в лицо врагу. Владимир Путин так и не проронил ни слова. Сначала он просто молчал, сидя у камина перед телекамерами вместе с британским коллегой, а потом, когда премьер-министр не выдержал напряжения и нервно засмеялся, Владимир Путин холодно улыбнулся в ответ.
Все это ведь при желании можно было бы прокомментировать, например, и так: "Переговоры двух лидеров начались в обстановке напряженности и непонимания. Видимо, разногласия по отношению к иракской проблеме роковым образом повлияли на взаимоотношения двух стран. Вчера стало окончательно ясно, что эти взаимоотношения теперь оставляют желать много лучшего. Остается только гадать, сумеют ли два лидера на предстоящей встрече в июне в Лондоне преодолеть возникшие барьеры и сделают ли попытку найти компромисс во имя будущего двух наших народов..."
На самом деле, я думаю, все не так плохо и объясняется попроще. Президент России последнее время не считает почему-то нужным напоказ общаться со своими собеседниками для протокола в присутствии журналистов. Может, просто надоело. Решил он, видимо, не делать исключения и на этот раз. Если это так, то надо признать, что в таком поведении есть риск быть прямолинейно истолкованным.
Беседа Владимира Путина и Тони Блэра продолжалась не меньше полутора часов. По окончании они ответили на вопросы журналистов. Это было не скучно.
Все, конечно, ждали, будет ли Владимир Путин упорствовать в своем то ли заблуждении, то ли правоте насчет Ирака и особенно насчет военных инспекторов, которых он до сих пор пытается отправить в эту страну искать оружие массового поражения. Между тем Блэр своим визитом явно давал ему шанс исправиться и не делать больше исторических ошибок. Воспользуется ли российский президент предоставленной предоставленной возможностью? Оценит ли? Ведь, в конце концов, не с каждым из проигравших сейчас вообще считают нужным разговаривать. И мало кто из журналистов, с которыми я говорил, перед пресс-конференцией думали, что Путин будет, несмотря ни на что, упорствовать. Не тот, кажется, случай.
— Российская позиция остается прозрачной и последовательной,— начал Путин.
Сразу стало немного тревожно.
— Россия всегда выступала за смягчение и даже отмену санкций ООН в отношении Ирака,— продолжил он.— Но партнеры по Совету Безопасности считали, что санкции необходимо сохранить, пока не будет определенности насчет оружия массового поражения в этой стране. Есть оно или нет? ОМП, как известно, не обнаружено.
Да, Путин излагал точь-в-точь то же самое, что и до войны. Похоже, ничего не изменилось. Он продолжает упорствовать. Но оказалось, что на самом деле президент России решил пойти еще дальше:
— А вопросы остаются! Где Саддам? Где эти арсеналы, из-за которых началась война? А может, Саддам сидит на этих ящиках в своем тайном бункере и думает, не рвануть ли все это хозяйство и поставить под угрозу жизнь человечества?
Путин откровенно бил под дых. Возразить было нечего. Но можно было обидеться. Вот взять и навсегда обидеться. Британский премьер-министр, законный победитель в этой войне, мог себе это позволить. И на губах Блэра уже было какое-то подобие кривой улыбки.
— Может, ничего этого и не случится, но мы должны думать об этом,— закончил Путин свою острую мысль, и мне даже показалось, что он решил в самом конце сдать немного назад.
Увы, я ошибался.
— Что касается оружия массового поражения, то есть много вариантов для обеспечения военных инспекций даже в этих условиях. Если что-нибудь обнаружится, не обязательно показывать сразу пустые бочки по телевизору (опять эти колюще-режущие намеки! — Ъ), а можно сразу вызвать инспекторов.
Блэру надо было что-то отвечать. В его распоряжении тоже было много вариантов, в том числе и самых крайних. И Великобритания, уверен, не упрекнула бы своего премьер-министра, если бы он ими воспользовался.
А он ответил Путину, что очень благодарен ему за приглашение посетить Россию. Кажется, Блэр хотел подчеркнуть, что это не он просил о встрече. Британский премьер добавил, что существующие расхождения насчет Ирака хорошо знакомы всем присутствующим и что он рад согласию в том, что Ирак должен стать стабильным партнером других стран в мире и что ООН будет играть существенную роль в этом процессе.
Блэр демонстрировал полную безмятежность. Он сделал вид, что ничего не заметил. И я подумал, что так и ведут себя люди, которые хорошо осознают свою силу и действительно могут позволить себе многое, в том числе и снисхождение к проигравшим.
— Еще раз спасибо за приглашение посетить вашу страну,— с приторной вежливостью закончил он.
Чуть позже Блэр добавил, что рассчитывает на трехфазный процесс урегулирования. На первом этапе управлять страной будет администрация сил коалиции. На втором установят временную администрацию Ирака, которая будет способна принять на себя функции управления страной. На третьем этапе, который вообще-то далеко, будет принята конституция Ирака и пройдут всенародные выборы.
Путин прокомментировал, что все это — хорошая база для сближения позиций. Но сам, судя по всему, пользоваться этой базой не собирался. И тут в дело вступили британские журналисты. Они явно были страшно уязвлены ответами Путина и готовились вступиться за честь своей страны.
— Мы, конечно, отметили, как вы подтрунивали над всеми нами,— сказал журналист телевидения "Би-Би-Си", приехавший из Лондона в пуле Блэра.— Вы что, сомневаетесь, что есть в Ираке это оружие массового поражения?! — с хорошо отмеренной долей гнева спросил он российского президента.
— То, что я сказал, звучит, может, иронически, но иронии нет. Просто мы должны быть последовательны в своих действиях и основывать их на реалиях, что откуда возникло, на основе чего,— туманно ответил Путин.
Но при желании можно было бы предположить, что он все-таки оценил великодушие Блэра и решил ответить ему тем же.
— Главная причина начала войны — поиск оружия массового поражения,— продолжил Путин.— Иракский режим утверждал, что его нет, но мы сомневались в искренности иракского режима.
Тут мне показалось, что президент России в душе вообще всегда был за начало военных действий.
— Мы не знали, есть оно или нет. Я говорю безо всякой иронии: было или не было? И если было, то где оно? Уверенности, что оно уничтожено, тоже нет. А может, те, кто его производил, передали его террористическим организациям? Об этом мы тоже ничего не можем сказать. Я хочу сказать, чтобы вы меня поняли!
Да мы поняли. Мы все поняли. Не оценил великодушия. Упорствует.
— Это не значит, что мы готовы подсмеиваться над ситуацией. Мы готовы находить решения,— Путин как-то вдруг обмяк, сказав еще пару слов о том, что юридически поставить точку в деле Ирака и снять санкции может только тот, кто их наложил, то есть Совет Безопасности ООН.
— Хотите, чтобы я что-то добавил? — улыбнулся Блэр своим журналистам.
Их возмущенные жесты означали по крайней мере: "Еще бы!"
— То, что было сказано, ни в коем случае не разочаровывает меня! — упрямо повторил Блэр.
И тут налет великодушия вдруг слетел с него, и мы внезапно увидели совсем другого Блэра.
— А насчет оружия массового поражения... Мы еще узнаем о нем! Весь мир узнает! Ирак действительно имел его, это доказано, зафиксировано в резолюциях ООН. Мы найдем. Это будет. Я в этом уверен. Тогда мы покажем миру, что это так и есть!
Блэр держался из последних сил. Нет, вот если вы хотите знать мое мнение, то лучше не ссориться с этим человеком. Ну не надо! Ну зачем?! Ну все же может быть так хорошо!
А ведь Путин еще с Бушем не встретился.
Еще один британский журналист, наслушавшись всего этого, спросил наконец, не грозит ли человечеству, если события и дальше будут так развиваться (то есть, видимо, если Путин и дальше будет так отвечать на их вопросы.— А. К.), новая холодная война.
Тогда британский премьер еще раз взял себя в руки и произнес несколько слов про стратегическое партнерство США, Европы и России.
— Если мы будем соперниками, тогда всем нам беда,— как-то печально сказал он.
Показалось в очередной раз, что Путин разделяет его озабоченность. Но через минуту российский президент уже говорил, что никакого партнерства не получится, "если все это большое сообщество будет обслуживать интересы только одного участника этого сообщества".
Да какая, в конце концов, муха его укусила?!
А может, Блэр просто не предложил ничего такого, из-за чего Путину стоило говорить что-нибудь другое? Торгуются ведь. Явно торгуются.