Первые концерты в новом концертном зале «Зарядье» (с Валерием Гергиевым, Михаилом Плетневым и звездными солистами) не только ответили на острые вопросы об акустике, но и задали новые. Например, как новая площадка повлияет на концертную политику и содержание музыкальной жизни Москвы, сможет ли его афиша конкурировать с афишей Московской филармонии, кто от этого выиграет, кто проиграет, появится ли в Москве больше интересных программ и, главное, увеличится ли количество публики, приходящей на академические концерты? Над ответами задумалась Юлия Бедерова.
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Ирина Бужор / купить фото
Новый концертный зал «Зарядье» вместимостью 1600 мест (плюс 400 в Камерном зале), замаскированный под холм-параллелепипед с плавной стеклянной крышей, похож на гриб, и это выглядит логичным. В XXI веке музыкально-театральные залы в Москве размножаются как грибы. Все началось с Новой сцены Большого театра, одно время использовавшейся и для концертных программ. Потом открылся лужковский Дом музыки на Красных Холмах — в народе «кастрюлька» по аналогии с «супницей» королевского Альберт-холла в Лондоне. Впрочем, отдаленная схожесть не помогла физически и акустически неудобному Дому музыки удержать статус востребованного академического зала. Большой зал консерватории после масштабной реконструкции за статус лучшего зала тоже не борется. Лучшим в Москве постепенно стал реконструированный Концертный зал имени Чайковского, переживший не только инфраструктурный и акустический, но и репертуарный апгрейд силами флагманской российской институции — Московской филармонии. Она же недавно построила еще один большой концертный зал — «Филармонию-2» на Юго-Западе с резонансными программами. Если вспомнить, что есть еще Кремлевский дворец (иногда он тоже подпадает под косвенное влияние академизма), станет понятно, что если Москве чего-то и не хватало, то отнюдь не концертного зала. Возможно, зала для крупных корпоративных городских мероприятий, смотров и форумов. По традиции такой функционал в России совмещен с концертным. А у Валерия Гергиева как раз не было московского плацдарма. Но и до этого было ясно, что человек, который придумает, как в один вечер заполнить все московские залы с академическими программами и собрать для этого публику числом примерно в стадион, достоин премии. Сколько бы ни говорилось, что в европейских столицах по несколько залов и строятся новые, столько публики в Москве не было и нет. Хотя стараниями филармонии слушателей стало на порядок больше.
Сейчас лаконичная, но разнообразная афиша «Зарядья» сформирована до конца 2018 года, и по ней видно, что часть аудитории новый зал, вероятно, сможет переманить. Некоторые имена в расписании «Зарядья» заимствованы из традиционного филармонического ассортимента — тот же Плетнев, сыгравший с РНО вторую программу открытия «Зарядья» примерно в тех же русских музыкальных контурах, что и Гергиев — первую, даже с тем же «Рассветом на Москве-реке» Мусоргского, но пасмурнее и медленнее. Другая часть — музыканты не филармонического круга, скажем, российские барочники и многостаночники, такие как Pratum integrum или Questa musica. Можно заметить, что в афише «Зарядья» больше камерной музыки, смелее выбор, и это ее очень украшает. Но главное — здесь ждут тот пул российских и дружественных им мировых звезд, который отвечает на явно существующий запрос о статусных концертах, позволяющих российской публике, несмотря на изоляционистские обстоятельства, чувствовать себя в центре мировых событий. Поэтому, например, Даниил Трифонов — важный герой главных мировых сцен и фестивалей — не только открывает зал, но и на днях дает сольный клавирабенд с высоколобой программой — повод не только вслушаться в изысканно-блестящий трифоновский пианизм, но и проверить акустику в сольном формате.
В симфоническом она кажется достойной и специфичной: звучание веско, материально, плотно, осязаемо, все хорошо слышно, но похоже на крепкий пар в парной, который стоит и не рассеивается — кажется, что звук как будто сидит на сцене, не смешиваясь с залом, наполняет, но еще не окутывает.
Инфраструктурно зал пока тяжеловат для человека — досмотр на входе беспрецедентно долгий, как в редком аэропорту, и приходить, кажется, лучше за час. Видовое фойе тоже пока не демонстрирует пейзажей, способных конкурировать, скажем, с новой Мариинкой. Прозрачная стена выходит на стройку и свалку. Трепетных слушателей также может травмировать громогласное «К Элизе» в аранжировке с мощной драм-машиной, что звучит на улице перед концертом и после.
Впрочем, главное — то, что, судя по афише, команда «Зарядья» явно намерена разнообразить предложение на академическом рынке. Если это увеличит количество интересных программ и слушателей, а не только их перераспределит (такое возможно, если у зала больше бюджет и выше гонорары, чем, например, у филармонии), то публика от этого только выиграет.