В Петербургском международном пресс-центре артисты балета и драмы рапортовали об очередном творческом подарке к 300-летию города. Спектакль "Ты, Моцарт, Бог" поставлен по трагедии Пушкина актером и режиссером Виктором Тереля, солируют танцовщики Мариинского театра Фарух Рузиматов и Юлия Махалина, но они также будут и разговаривать, поскольку спектакль обещан синтетический. Пресс-конференция по этому спектаклю была довольно бесполезной, но выглядела как чистый спектакль. Впечатлениями делится ЮЛИЯ Ъ-ЯКОВЛЕВА.
Инициатива проекта принадлежит Фаруху Рузиматову. Чем меньше он в последнее время занят в родной Мариинке, тем активнее ищет занятия на стороне. И чем меньше чисто гимнастических возможностей для танцев ему оставляет возраст, тем сильнее годы клонят господина Рузиматова к синтетике, в химическом составе которой преобладает разговорный жанр. Поэтому Фарух Рузиматов и пришел к Виктору Тереля, как к стоматологу приносят больной зуб и просят что-нибудь с этим сделать.
Господин Рузиматов хотел сыграть Сальери. Но господин Тереля переориентировал его на Моцарта. А Сальери взял себе. И сидя на пресс-конференции, нельзя было об этом не пожалеть. Господин Рузиматов, затянутый в черное, смуглый, с орлиным профилем, запавшими очами и щеками, сумрачно глядел этаким флорентийцем, который десять Моцартов способен перетравить. Тем более что он почти всю дорогу молчал, как будто замышляя нехорошее.
Виктор Тереля, напротив, говорил крайне бурно. Можно было заподозрить, что в коридоре на подходе к залу режиссера просто перехватила какая-нибудь журналистка и долго его выспрашивала про всякие глупости. Потому что, добравшись наконец до своего кресла, Виктор Тереля с нечеловеческой страстью клял хрестоматийный, стереотипный взгляд на вещи, в частности на пьесу Пушкина. И очень нервно прибавил, что лично он, Виктор Тереля, Пушкина ставит выше греков и даже выше Шекспира. В его словах был вызов. Тайные поборники Шекспира и греков в зале примолкли. Тем более что Виктор Тереля сослался на свое ученичество у Анатолия Васильева, Ежи Гротовского и на преклонение перед великим японцем Тадаси Сузуки.
Он сказал, что поставит мистерию. Там будет жертва, которую убивать нельзя, потому что она священна — и в этом заключается ужас, но жертва не будет священна, если ее не убить, и отсюда после ужаса наступит катарсис. Помимо стереотипного взгляда Виктор Тереля заклеймил также дешевое морализаторство. После чего от него досталось уже всем великим писателям земли русской, особенно был бит Лев Толстой.
Неудивительно, что Фарух Рузиматов, когда его попытались вытянуть на столь же прямой разговор, твердо сказал: "Мы, артисты балета, люди необразованные. Люди, быть может, даже и не догадываются, насколько". После чего ушел в глухое запирательство, на все вопросы отвечая, что ему было очень интересно.