реконструкция
Правительство Москвы выделило на ремонт и реновацию здания театрального центра на Дубровке, пострадавшего во время захвата и освобождения заложников, 2,5 млн руб. Как осваиваются эти деньги, проверил корреспондент Ъ СЕРГЕЙ Ъ-ТОПОЛЬ.
Здание центра обнесено сетчатым забором. Проем, оставленный для проезда автомобилей, перекрывает охраняемый шлагбаум. Здесь я и прошел — документов никто не спрашивал. Дальше — площадка перед центром, вся в букетах цветов. Время от времени пробегают люди в касках и красных жилетах "Главмосстроя" и тут же исчезают внутри уже полностью остекленного клуба. "Остеклили (около 1000 кв. м.—Ъ) сразу же после того, как сотрудники прокуратуры закончили осмотр места происшествия,— говорит один из рабочих.— А вообще, первыми сразу после штурма сюда пришли ремонтники из 'Мосгортепла'". Дело в том, что на второй день захвата заложников в подвале ДК прорвало трубу центрального отопления. Была вероятность затопления электропроводки и, как следствие, короткого замыкания, которое могло привести к неадекватным действиям террористов. К счастью, в подвальной гидроизоляции нашлась дырка, и вода ушла в землю.
Перед входом в здание сняли старый асфальт, и, чтобы попасть внутрь, приходится прыгать. В помещении стоит устойчивый запах сварки и свежей краски. Со всех полов снят замызганный и пропитанный кровью паркет. Его решили не циклевать, а положить новый. Гардероб пуст — все вещи отправили в оперативный штаб и после 10 ноября начнут возвращать бывшим заложникам. Нет и номерков — они остались у зрителей.
Женщина-прораб, поймав мой взгляд, успокаивает: "Все нормально, через две недели основной ремонт закончим. Видите, все разбитые зеркала уже заменили".
Почти все двери, ведущие из фойе в зрительный зал, опечатаны белыми лентами с надписью "Генпрокуратура". Дверь, выходящая прямо на сцену, изрешечена пулями. Я насчитал более 40 пробоин. "Во время штурма альфовцы очередями выбили в ней замок,— объяснил мне проходивший мимо человек в плаще.— Видишь, сбоку стреляли". Почему нельзя было выбить эту дверь ногой или плечом, он не знал. Возможно, спецназовцы пытались сбить пулями не только замок, но и подвешенную к нему гранату на растяжке. Таких гранат, по свидетельству участников штурма, обезвредили штук двадцать.
Зрительный зал, из которого вынесли все кресла (их свалили под окнами и потихоньку вывозят на свалку), похож на огромный ангар. Заглядываю через метровый барьер в оркестровую яму глубиной около 2,5 м, которую бандиты отвели под отхожее место. Представлять, как туда лазали женщины и дети, не хочется. Яму уже вычистили. Нечистоты смыли мощной струей воды из брандспойта в подвал, откуда их откачали ассенизаторы.
В буфете на втором этаже, где застрелили Мовсара Бараева, стоят деревянные козлы. На них двое рабочих — красят потолок. На вопрос, знают ли они, что это за место, один из маляров, не отрываясь от работы, матюгается и сплевывает. Фрагмент стены под лестницей, где шел бой и видны отметки от пуль, решено оставить как есть. Его отгородят от публики стеклом — пусть смотрят и помнят, что здесь было.
— К сожалению, большую часть выделенных средств съест замена стекол, витражей и кресел зрительного зала,— говорит сотрудник архитектурного бюро "Рождественка" Наринэ Тютчева.— Слава богу, мозаика не пострадала. А вообще, смета составлена по остаточному принципу. Хорошо бы еще заменить систему отопления, но, скорее всего, на это денег не хватит. Считайте, что это ремонт косметический.