Елена Бушуева, провела в ДК трое суток, ее 12-летнего сына Максима отпустили на второй день:
— Когда отдадут мои вещи: паспорт, карточки, кошелек, сапоги и пальто. Как медика меня интересует, каких ждать последствий от этого газа, какие нужны медикаменты, на какие внутренние органы обратить внимание. За трое суток я поняла, что, покуда войска будут оставаться в Чечне, захваты будут продолжаться. Захватить могут что угодно, и это страшно.Михаил Рокицкий, зампред комитета Госдумы по охране здоровья, член-корреспондент РАМН:
— Я против комиссии, надо дать спокойно работать профессионалам. Ни к чему докапываться, что был за газ. Он был единственной возможностью предотвратить взрыв. Но почему не делалось то, что знает и начинающий медик? Помощь надо начинать оказывать на месте, освобождать ротовую полость и делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Это могут делать даже фельдшеры.
Тамара Долгина, бабушка 12-летнего Димы Яндальцева, просидевшего в ДК трое суток:
— А мы и так все знаем. Когда Дима пришел в себя в больнице, он нам много чего рассказал. Я считаю, что власти поступили правильно. И 117 жертв — это меньше, чем 800.
Татьяна Кучерявенко, 19 лет, провела в ДК трое суток:
— Я вообще ничего больше знать не желаю! Я разочаровалась в политиках, разочаровалась в Путине. Они не контролировали ситуацию и могли бы что-то сделать раньше. И кого-то надо если и не судить, то снимать с должностей. Я сейчас абсолютно никому, кроме родных, не верю.Сергей Митрохин, зампред комитета по местному самоуправлению, секретарь партии "Яблоко" по идеологии:
— Реальное число погибших безо всяких "около" или "больше". Какой был газ и обоснованность его применения. Власть не должна оставить ни одного вопроса без ответа. Это нужно обществу и власти, чтобы не потерять доверие. А в комиссию я бы ввел Леонида Рошаля: ему поверят все.