Прямая речь

Что еще вы хотели бы знать?

Елена Бушуева, провела в ДК трое суток, ее 12-летнего сына Максима отпустили на второй день:

       — Когда отдадут мои вещи: паспорт, карточки, кошелек, сапоги и пальто. Как медика меня интересует, каких ждать последствий от этого газа, какие нужны медикаменты, на какие внутренние органы обратить внимание. За трое суток я поняла, что, покуда войска будут оставаться в Чечне, захваты будут продолжаться. Захватить могут что угодно, и это страшно.
       
       Михаил Рокицкий, зампред комитета Госдумы по охране здоровья, член-корреспондент РАМН:
       — Я против комиссии, надо дать спокойно работать профессионалам. Ни к чему докапываться, что был за газ. Он был единственной возможностью предотвратить взрыв. Но почему не делалось то, что знает и начинающий медик? Помощь надо начинать оказывать на месте, освобождать ротовую полость и делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Это могут делать даже фельдшеры.
       
       Тамара Долгина, бабушка 12-летнего Димы Яндальцева, просидевшего в ДК трое суток:
       — А мы и так все знаем. Когда Дима пришел в себя в больнице, он нам много чего рассказал. Я считаю, что власти поступили правильно. И 117 жертв — это меньше, чем 800.
       

Татьяна Кучерявенко, 19 лет, провела в ДК трое суток:

       — Я вообще ничего больше знать не желаю! Я разочаровалась в политиках, разочаровалась в Путине. Они не контролировали ситуацию и могли бы что-то сделать раньше. И кого-то надо если и не судить, то снимать с должностей. Я сейчас абсолютно никому, кроме родных, не верю.
       
       Сергей Митрохин, зампред комитета по местному самоуправлению, секретарь партии "Яблоко" по идеологии:
       — Реальное число погибших безо всяких "около" или "больше". Какой был газ и обоснованность его применения. Власть не должна оставить ни одного вопроса без ответа. Это нужно обществу и власти, чтобы не потерять доверие. А в комиссию я бы ввел Леонида Рошаля: ему поверят все.
       

Никита Заболоцкий, 16 лет, провел в ДК трое суток:

       — Не знаю. Хочется поскорее все забыть и жить дальше. Там, в зале, я думал о том, как переживают близкие. Я понял, что жизнь одна и надо прожить ее так, чтобы не было стыдно. Сейчас сижу с друзьями из "Норд-Оста", и мы стараемся ничего не обсуждать. Но не получается. А властям мне предъявить нечего. Разве что спасибо сказать за подаренную вновь жизнь.
       

Валерий Драганов, депутат Госдумы, член штаба по освобождению заложников:

       — Надо дождаться результатов официального расследования, не мешая им работать. А правомочность принятия решений сначала должна быть оценена по УК и УПК. А потом, если кто хочет, пусть расследуют это с точки зрения морали и этики. Комиссии из парламентариев на данном этапе не нужно.
       

Егор Лигачев, старейший депутат Госдумы:

       — Меня мучают те же вопросы, что и всю страну: почему так легко боевики захватили в столице России сотни людей? Где были правоохранительные органы? И как долго мы будем разговаривать только с позиции силы, мочить, уничтожать, не борясь с основой терроризма — нищетой и голодом?
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...