Ежегодный фестиваль старинной музыки завершился в Инсбруке. В этом году его программа была посвящена 450-летию первого великого композитора в истории мировой оперы — Клаудио Монтеверди. Рассказывает Алексей Мокроусов.
Постановка балетов Рамо, Ребеля и Клерамбо воссоздавала стилистику французского театра первой половины XVIII века
Фото: Innsbrucker Festwochen / Rupert Larl
По случаю юбилея Монтеверди в программе оказалось перенесенное из Оперы Осло «Возвращение Улисса на родину» в остроумной постановке Уле Андерса Тандберга (и в Норвегии, и на фестивале дирижировал худрук Инсбрука Алессандро Де Марки, дополнивший партитуру двумя мадригалами самого Монтеверди и инструментальной музыкой Франческо Кавалли), а также несколько концертов, включая феноменальную «Вечерню Пресвятой Девы» в исполнении Concerto Italiano под управлением Ринальдо Алессандрини. Концерты — парадная витрина фестиваля, где в разные годы выступали, кажется, все звезды барочного искусства, от Николауса Арнонкура и Жорди Саваля до Франса Брюггена и Густава Леонхардта. Среди музыкальных ньюсмейкеров этого года — Изабель Фауст и берлинская Академия старинной музыки под управлением Бернхарда Форка, представившие баховскую программу в Зале великанов дворца Хофбург.
Но главное в Инсбруке — по-прежнему оперы. В этом году их было три: помимо Монтеверди опера-балет Рамо «Пигмалион» и зингшпиль Райнхарда Кайзера «Римские волнения, или Великодушная Октавия».
«Пигмалион» под управлением Кристофа Руссе — копродукция Инсбрука с фестивалем в потсдамском Сан-Суси и Центром барочной музыки в Версале. Это настоящий праздник для слуха (что не такая уж новость для поклонников ансамбля Les Talens Lyriques), но и для глаз. Собственно «Пигмалион», история о незадачливым художнике с большим воображением (его партию поет швед Андерс Далин), идет во втором отделении, а в первом помимо увертюры Рамо «Празднества Гебы, или Лирические таланты» — одноактовка «Муза оперы, или Лирические характеры» Луи Никола Клерамбо и балет Жан-Фери Ребеля «Характеры танца» в исполнении ансамбля Les Cavatines (один из его солистов, Артур Закиров, три года назад выступал в Большом театре в балете Рамо, привезенном Уильмом Кристи). Так, режиссер и хореограф Натали ван Парис решила представить французский музыкальный театр первой половины XVIII века; период переходный, от абсолютизма к Просвещению, а результаты поразительные. Балет Ребеля (он первым написал симфонию специально для балета, да еще без определенного сюжета, настоящая революция задолго до ХХ века) можно пересматривать, кажется, десятки раз, красные робы на синем фоне (костюмы Алена Бланшо) воздействуют магически; тут-то и понимаешь поклонников дягилевских «Русских сезонов», которые смотрели «Половецкие пляски» ровно столько, сколько их показывали, приезжая в театр специально ради этих десяти минут.
Премьера зингшпиля Кайзера (1674–1739), одного из самых известных композиторов немецкого барокко, прошла в рамках программы «Barockoper:Jung», позволяющей лауреатам конкурса молодых певцов имени Антонио Чести выступить в полноценной постановке. Таких лауреатов в «Октавии» выступило несколько, но самыми яркими оказались исполнители главных ролей Морган Пирс (Нерон) и Сюзанна Жером (Октавия). В качестве оркестра выступил новый коллектив — Barockensemble:Jung, созданный фестивалем из молодых музыкантов специально для «молодежной оперы», им с пониманием дирижировал Йорг Халубек, легко нашедший баланс между интересами певцов и зрителей. Благодаря ему будущее молодежного проекта фестиваля выглядит привлекательно. Этого не скажешь о самой постановке: молодые и сильные голоса исполнителей оказались не в силах скрыть анемию, охватившую режиссера Франсуа де Карпентриса, особенно до антракта, когда на сцене движения вроде бы много, а по сути мало что происходит. Конечно, Бартольд Файнд считается основоположником немецкого оперного либретто, но даже его фантазия увязла в выдуманных страстях из древнеримской жизни. Нерон влюбляется в жену (Федерика ди Трапани) плененного армянского царя Тиридата (Эрик Юренас), но его собственная супруга Октавия ставит изменника на место: секс сексом, а супружеская любовь — это другое. В итоге семейные ценности торжествуют, хотя в реальности все было иначе: исторические события происходили не в то время и в иной последовательности, а настоящую Октавию попросту задушили по горячей просьбе Нерона.
Сюжет позволяет развернуться фантазии, но де Карпентрис решил, кажется, приберечь ее для другого случая. Кайзер явно достоин большего. Еще в середине XVIII века его числили среди величайших композиторов, но вскоре радикально забыли, да так, что утеряли большую часть из его 67 опер и 33 ораторий. А при жизни он был так популярен, что соперником ему считался сам Гендель — тот написал оперу на тот же сюжет об Октавии в один год с Кайзером, только она не сохранилась. Зато сохранились стихи другого барочного гения, Телемана, написанные на смерть Кайзера: вместе они руководили знаменитым театром на Гусиной площади в Гамбурге, где и поставили «Октавию» (как и вообще большинство опер Кайзера). Потом об «Октавии» вспомнили лишь в 2004 году в Карлсруэ, когда ее показали на Генделевском фестивале.
Завершил фестиваль в Инсбруке очередной, восьмой по счету конкурс имени Антонио Чести. Жюри под руководством Михаила Фихтенгольца (вскоре московский критик, работающий оперным директором в Карлсруэ, возглавит оперную труппу цюрихского Opernhaus) назвало победителей — французскую меццо-сопрано Элеонору Панкраци и итальянскую сопрано Джулию Болькато, а главный приз выиграла 22-летняя канадская меццо-сопрано Эмили Д`Анжело, ей же достался и приз публики. В число обязательных произведений для финалистов входили арии из «Любви Аполлона и Дафны» Франческо Кавалли. Так, задолго до объявления программы 2018 года стало понятно название одной из опер следующего фестиваля: именно Кавалли, важнейшего венецианского композитора того периода, когда оперный театр из придворного увеселения превращался в коммерческое предприятие, будут ставить с инсбрукскими лауреатами в будущем году.