стихия
Жара в Москве уже побила все рекорды и продолжает их бить. На первый взгляд прямое следствие этого такое: в московских водоемах тонет все больше людей. Но все не так просто. Причины более глубоки. В этом убедился специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, побывав на пляжах.Ерунда в мозгах
Что же происходит с людьми, которые приходят на пляж, пьют там водку, которую специально приносят с собой, потом заходят в воду и, не в силах выйти обратно, остаются в водоеме надолго, иногда на несколько дней, реже навсегда? Неужели простое человеческое опьянение? Если бы все было так просто. Вот что мне говорил Виктор Иванович Киселев, начальник поисково-спасательной станции (ПСС) "Академическая" в Тимирязевском районе столицы:— Я вообще-то не пью на воде. Ведь это явная глупость. Ну ведь глупее уже некуда! Вы хоть знаете, сколько жертв пьяного поведения я перевидел за пять лет службы начальником ПСС? Страшно вам сказать! И вот однажды поехал отдыхать на Черное море и там выпил вина — и залез в воду.
В этом месте его рассказа я, между прочим, даже виду не подал, что удивился.
— И увидел прогулочный теплоход. Этот теплоход стоял недалеко от меня. Это потом выяснилось, что как минимум в километре, и не стоял, а плыл. И мне пришло в голову, что надо доплыть до него, обязательно доплыть. Перед этим я, помню, подумал, что необходимо ведь быть сумасшедшим, чтобы решиться на такое. И я поплыл. Мне помогало то, что в это время года была довольно теплая вода.
Виктор Иванович плыл за теплоходом, а тот все удалялся от него. Но он плыл, пока окончательно не потерял теплоход из виду. Потом у него каким-то чудом хватило сил вернуться. Впрочем, ведь вода была теплая, это ему сильно помогало.
— Так что с уверенностью могу сказать: какая-то ерунда в мозгах наступает, когда, выпив, заходишь в воду. И все. И никакое это не опьянение. Я что, опьянения не знаю?
ПСС "Академическая", которой руководит Виктор Иванович Киселев, находится возле стадиона "Наука". Водоем существует в виде странной буквы Е, если посмотреть на него сверху. На объекте Виктора Ивановича есть даже небольшой остров, за который он, впрочем, не будет в ответе на Страшном суде, потому что там купаться запрещено постановлением московского мэра уже несколько лет. Зона ответственности Виктора Ивановича — полоса берега и воды шириной метров в семьдесят со стороны Большой Академической улицы. С этой стороны, между прочим, ни одного происшествия в этом году и нет. Люди, как и обычно, тонут вокруг острова и возле другого, обрывистого берега.
В будний московский день 23 июля пляж Академических прудов был переполнен. На износ работали кафе, из которых люди до неприличия торопливо несли себе и друзьям "Клинское" в пластиковых стаканах емкостью до одного литра. Люди сидели и за столиками, и многие уже были готовы войти в то состояние, которое испытал Виктор Иванович, когда однажды поехал отдыхать на Черное море и увидел прогулочный теплоход. Я увидел человека в высоких сапогах, голого по пояс, который выходил, искупавшись, из воды с книжкой в руках. 33 богатыря не годились ему в подметки. Я был, не скрою, потрясен этой картиной. Она по своему эффекту даже превосходила другую, пятилетней давности, когда известный публицист Дмитрий Быков на моих глазах вынырнул со дна Женевского озера с новеньким спортивным велосипедом в руках.
Я присмотрелся к автору на обложке книги, я такого не знал, но теперь обязательно прочту. И только выйдя из воды, человек в сапогах лишился чувств. Но ненадолго. Встав, он, шатаясь и время от времени падая, пошел к Большой Академической улице. Там его, несомненно, сбила машина.
— Спасти человека мы можем по-разному,— рассказывал мне через несколько минут Виктор Иванович Киселев.— Итак, спасение человека с поверхности воды. Можно, например, бросить ему круг. А можно выпрыгнуть из лодки, захватить и отбуксировать человека. Другое — спасти человека, когда он погрузился в воду. И тут есть два варианта. Можно спасти его без снаряжения, а можно со снаряжением. И наконец, спасение человека, когда он лег на дно. Нырять за ним или не нырять?
— Конечно, нырять.
— Спешите. Для того чтобы нырять, нужен руководитель спуска под воду, водолаз 1-го или 2-го класса и моторист. Если есть комплект, пожалуйста, можно нырять. А если нет?
— А у вас есть?
— У нас, допустим, есть. Но ведь не всегда.
— И что же тогда делать?
— Вызывать водолазный отряд ПВО надо. Так мы обычно поступаем.
— Так ведь поздно будет.
— Ну что значит "поздно"? Если человек лег на дно, шансы есть. Но маленькие, конечно. И все время уменьшаются.
— Да ведь нет совсем никаких шансов, если ждать, пока отряд ПВО приедет.
— Как сказать,— опять не согласился опытный Киселев.— Здоровье у людей разное. Одного достали, он открыл глаза, встал и пошел. А другому и трех минут на дне достаточно, чтобы либо на тот свет отправиться, либо дураком стать на всю жизнь. Сдвиг, и все, крантец ему. Конечно, ведь человек побывал под водой. Знаете, сколько таких случаев? В Кунцеве недавно спасли одного. Так он, как только очнулся, начал драться со спасателями. Они, конечно, отбились. Так он потом, едва опять очнулся, даже не понял, где находится. И пьяный был, конечно, тоже. Одно я за эти годы понял твердо. Пьяный человек своими действиями не руководит.
Справа от зоны ответственности Киселева — остров. Через остров проходит граница Коптевского и Тимирязевского УВД, и поэтому его по понятным причинам никто не патрулирует. На острове живут бомжи, они летом и стираются в воде, и пьют ее, и в нее же скатываются время от времени, по дороге засыпая. Спасатели, если случайно замечают грозящую бомжу опасность, подплывают к острову и поливают бомжа все той же водой из трехлитровой банки, которую специально для таких случаев возят с собой в катере. Их цель — разбудить человека.
— А бывает, что вы их вообще не находите? Заснули, скатились и лежат.
— Бывает, конечно. Но ничего страшного. Они тогда сами всплывают. Итак, рассказываю про случаи,— немного торжественно говорит Виктор Иванович.
Страшные случаи
— "9 апреля 2002 года. Товарищ такой-то. Попытка спасти свою собаку подо льдом. Он бросился за ней. Его спасли. Собака утонула... 5 мая. Извлечен с грунта молодой человек без видимых повреждений тела в плавках. Купание в нетрезвом виде. Направлен в морг ЦИТО... 16 мая. Извлечен из-под воды такой-то. Неоднократно предупреждался сотрудниками милиции. Спасен в результате реанимационных мероприятий"... О, спасен! (Киселев оживляется.) Вот видите! "13 июня. Извлечен с грунта такой-то. Труп не обнаружен"... Как это? Что за черт? А, "не обнаружен водолазами ПВО"!.. "Позже труп обнаружен всплывшим. Опознан как труп узбека... 19 июня. Взят с поверхности воды... 1980 года рождения... Купание в относительно холодной воде далее установленных буйков. Отправлен домой"... Тоже, видимо, спасли. "20 июня. Извлечен... Направлен в морг"... А, это лаборант был один. Выпил в кругу друзей и сошел прямо в воду. Достали его на второй день. Родители потом приезжали, благодарили...В кабинет Виктора Ивановича входит странный человек. Трудно сказать, сколько ему лет. Тело его как-то странно перекошено. Зрачков почти не видно, одни белки. Он в плавках. На руке повязка.
— Фу,— говорит,— все, Иваныч, отдежурил.
— Молодец,— отвечает ему Киселев.— Сдавай, Володя, повязку.
Володя аккуратно снимает повязку, стоит какое-то время в задумчивости и наконец уходит.
— Интересный человек,— говорит Киселев.— Когда-то давно здесь, видимо, работал, ну и немного тронулся умом на спасении людей. Так и ходит. Я его не гоню. От него есть большая польза. Он вчера приходит и говорит: "Можно, я на лодке пойду, берег проверю?" Я дал, мне лодки не жалко. Он через два часа возвращается, лодка доверху мусором нагружена, который в этом году "Мосводоканал" с водоема почему-то не убирает. Как это все притаранил, ума не приложу.
Опять входит Володя:
— Дай мне десять рублей.
— Конечно, дам,— Киселев лезет в бумажник.
— Тогда пятнадцать,— быстро говорит Володя.
— Нет, Володя, ты уже сказал — десять. Бери.
— А можно, я еще в мегафон скажу, чтобы не сорили на пляже?
— Конечно, скажи.
Володя убегает, счастливый, и тут же возвращается.
— И чтобы с лодок не прыгали?
— Ну конечно.
И Киселев продолжает свою печальную повесть.
— "23 июня. Извлечен с грунта такой-то. Купание в пьяном виде... 26 июня... Такая-то"... Ой, я эту девчонку хорошо помню. Ее и родители искали, и муж. Кажется, она загуляла с кем-то. Я ее накануне видел. Муж говорил, с дагестанцем каким-то вроде ушла... Под воду. В очках, в одежде. Золото, крестик... Все сохранила.
Он читает дальше.
— "15 июля... Опьянение... Смерть... Морг"... Вчера у неизвестного в воде начались судороги. Оказалось, эпилептик. Даже не разговаривал с нами, потому что не мог. Но — ничего страшного. Видите: "Появилось самостоятельное дыхание"...
Нам опять мешают. На этот раз входит мальчик лет 12. Виктор Иванович представляет его. Это Сергей, юный спасатель.
Странные фигуры
Киселев подготовил целый отряд таких спасателей, численностью в 20 человек. Он увидел их весной: дети катались на льдинах по водоему, делая все, чтобы утонуть. Он предложил им зайти к нему и спросил, нет ли желания спасать людей. Они захотели.— Что же ты делаешь, Сережа, на пляже?
— Смотрю с вышки, чтобы пьяные люди не залезали в воду. Сообщаю по рации.
— И как успехи?
— Нормально. Несколько минут назад я увидел одного пьяного на буйке и сообщил по рации. Правда, никто не откликнулся. Виктор Иванович, почему вы не откликнулись?
— Как почему? У меня же рация выключена.
— А, понятно. Ну, я его сам с буйка согнал. Он еле дышал, чудом доплыл до буйка. Знаете, какими были мои первые слова в мегафон на пляже? — с гордостью говорит он мне.— "Молодой человек, не прыгайте с катамарана, а то уже глаза намозолили!" Он обиделся и не стал прыгать. Ну что мы еще делаем? Ходим по пляжу, патрулируем. Если видим пьяного, разбираемся с ним.
— Да? — с сомнением гляжу я на двенадцатилетнего мальчика.— И слушают?
— Конечно, слушают. В основном девочки. Детей до семи лет нельзя в лодку сажать. Вчера один цыган посадил всю свою родню в лодку и поплыл. Виктор Иванович одну девочку успел высадить. Я спросил ее, где родители. Она заплакала и махнула рукой, что, мол, там, в пруду. Все, говорю, стой здесь и никуда не уходи. Она еще больше стала реветь. Потом ее мамаша прибегала и жаловалась, что на ее ребенка повышали голос. А разве я повышал? Просто я в мегафон говорил.
И мальчик Сережа, и дядя Володя казались мне фигурами одинаково странными в деле спасения на водах. Но с другой стороны, я понимал, что такова уж, видимо, специфика этого ремесла. А случайных людей тут быть не может.
Мальчик ушел дежурить на лодке и взял с собой еще двух девочек лет 13, которых Владимир Иванович назвал русалками-спасательницами.
— Да, нас опять прервали на самом интересном месте,— вернулся к разговору Владимир Иванович.— Печально все это, печально... Я же говорил, я недавно был в Сочи, провел сравнение и просто ошалел от своих выводов. На первый взгляд, там море. Но если разобраться, все не так. Во-первых, там расстояние между волнорезами меньше, чем у нас длина пляжа. Кроме того, до буйков недалеко, а за буйки никто не заплывает. Таким образом, плавающие люди находятся в замкнутом квадрате, а им кажется, что они в открытом море! А у нас наоборот. Люди думают, что купаются в луже, а от одного берега до другого знаете сколько? Много!
Тогда я поехал в Сочи. Опыт настоящих профессионалов, которые спасают людей на водах много десятилетий, мог быть бесценным для понимания того, зачем же люди тонут.
Эффективные меры
В Сочи много пляжей. Один из самых известных на территории бывшего СССР — пляж в Дагомысе. Его директор Игорь Анатольевич Комаров во многом изменил мои взгляды на жизнь. Для начала, волнорезы называются бунами. Во-вторых, основное, по его мнению, и самое эффективное средство спасения на воде не спасательный круг, а "конец Александрова". Это канат с поплавками. Чем "конец Александрова" длиннее, тем больше шансов на спасение. Этот "Александров" спас жизни огромному количеству людей.— Конечно, у нас случаются неприятности,— сказал Игорь Анатольевич.— Два года назад один человек приехал на семинар работников общественного питания, увидел двух девушек на пляже и решил искупаться у них на глазах в холодную погоду. Это уже потом выяснилось, что у него сердечная недостаточность, при вскрытии.
— Так что же, утонул?
— Утонул? — удивился Игорь Анатольевич.— Нет. Я же говорю, у него сердце отказало. А легкие еще по инерции работали. Вот он и не утонул. Это называется — смерть на воде. Он так и плавал на поверхности.
Только тут я понял, что означает для профессионала, утонул человек или плавает. Огромная разница.
— А в каком виде у вас люди тонут? — задал я основной вопрос.
Он сразу понял меня.
— У нас — в трезвом. От пьянки у нас еще никто не тонул. У нас люди тонут в шторм. Заходят в воду и ныряют в волну. А волна несет крупные камни. Кому повезет, тот выживет. Естественный отбор идет.
— Разве у вас на пляже не пьют? Я же видел своими глазами. И кафе тут такие же, как на московских водоемах.
— Во-первых, пьяные люди моря боятся. Это очень серьезная причина. Море бескрайнее, глубокое. Человек, даже пьяный, его боится, хотя никогда в этом не сознается, если спросить. И потом, он же понимает, что идет ко дну под свою ответственность. Это его дисциплинирует. У нас даже ночью не было ни одного инцидента.
Получается, что главный спасатель пьяного на море — его страх. Но ведь это же явная глупость. Иллюстрацией служит хотя бы рассказ Виктора Ивановича про теплоход. Может, дело в том, что люди приезжают в Сочи не тонуть, а отдыхать? Ну зачем человеку тонуть в штиль в Черном море, напившись пива с водкой, когда у него оплачены еще шесть дней с завтраком и ужином? Где смысл? Можно, конечно, напиться и утонуть в последний день. Но ведь уже отдана куча денег за лечебную грязь, кислородный коктейль и фитотерапию. Что же, все эти деньги теперь на ветер? Так что тут сто раз подумаешь.
Есть, конечно, люди, которые все-таки выбирают свободу.
— Два года назад,— насилу вспомнил Игорь Анатольевич,— одна женщина в 6 часов 15 минут вошла в воду. Начинался шторм. Она радовалась как ребенок, махала руками от восторга. Матрос-спасатель был на посту и все видел. Ей не надо было заходить в воду. Закончилось все это очень печально. Не буду даже говорить, как.
И так понятно. В лучшем случае смерть на воде.
Недостаток соборности
Таким образом, в Сочи я не нашел ответа на вопрос, почему люди пьют и тонут. Мне пришлось вернуться на Академические пруды, чтобы до конца разобраться в природе этого явления. Стояла жара, способствующая, как говорил начальник ПСС Киселев, утолению жажды. Отдыхающие по прежнему в огромных количествах пили пиво. Старший смены Виктор Петрович посадил меня на катер и показал возможности водоема.— Вон видите, два хлопца плывут? Последнего утопленника мы как раз там достали. С ним были два друга. Ждали его три часа, потом удивились: "Морж он, что ли?" И нам уже другие люди сказали, что они там сидят и ждут друга своего, моржа. Мы подъехали, пошарили по дну, сразу нащупали. Так они удивились, когда мы их товарища вытащили. "И что,— говорят,— это он?"
По мнению Виктора Петровича, люди тонут в московских водоемах, потому что их друзья и подруги недостаточно пристально следят за ними. Можно ведь и выпить, в конце концов, и в воду залезть, но если при этом смотреть друг за другом, то беды можно избежать. Но жителям столицы не хватает соборности, что ли. Вот в чем все дело.
— А вот в этом месте я вчера увидел мужика и бабу,— продолжил экскурсию по водоему Виктор Петрович.— Они плыли с дикого пляжа практически вдоль берега и не понимали, куда им надо. Я показал им, где берег, и предложил плыть туда. "Иди,— говорит мне мужик,— на х..." Прямо так и сказал, вот что обидно. "Что же вы делаете? — говорю я им.— Я же спасатель". "Спасатель? — переспрашивает он.— Вот и иди на х..." Тогда я развернулся и поехал за милиционерами. Мужик с бабой все плывут вдоль берега, и сил у них практически нет. Оба красные, дышат тяжело. Милиционер говорит мужику: "Что же ты спасателя послал на х..?" "А ты кто? Милиционер? Вот и иди на х..." Милиционер обиделся и велел мне плыть к берегу. Сказал, что ему не о чем разговаривать с таким человеком. Не знаю, доплыли этот мужик с бабой куда-нибудь или нет... Такой уж упрямый русский характер. У меня у самого такой.
Конечно, слишком просто объяснить происходящее сейчас на московских водоемах такими глубинными причинами. "Русский характер" — и все, какие тут могут быть претензии. Если есть еще вопросы, читайте "Житие протопопа Аввакума". Хотя кто-то ведь скажет, что лучше бы читали правила поведения на воде, тогда и не надо было бы по каждому поводу ссылаться на русский характер. В правилах этих ведь ясно написано: "Запрещается допускать в воде шалости, связанные с плаванием, нырянием и захватом купающихся; подавать крики ложной тревоги; находиться на пляже и купаться без трусов"... (Извлечения сделаны из действующего постановления номер 484 администрациии города Сочи). И все будет хорошо.
Не будет. Никогда не будет все хорошо. Потому что это постановление писали русские люди. И тонут в основном тоже они. И спасатели — русские люди, или по крайней мере люди с русским характером. И поэтому обнадеживать нас всех должно только одно. Пока в этом году кривая смертности на московских водоемах ниже, чем в прошлом. И причину тоже никто никогда никому не сможет объяснить. А что вы хотите? Русский характер.
Великая водная держава
Ранним утром в Строгинской пойме было много купальщиков.— Так, ребята,— обратился в двум молодым спасателям начальник ПСС "Строгино" Владимир Иванович.— Сегодня обещают плюс 32. В связи с этим — на солнце вообще не появляться! Еще не хватало, чтобы у вас был солнечный удар.
Я, конечно, удивился. Все-таки спасатели. А как же они из тени будут спасать? Тонут-то на солнце.
— Владимир Иванович! — сказал один юноша.— Можно, мы отдыхающим нашу кассету поставим?
Через минуту над Строгинской поймой из динамиков доносился голос самого Владимира Ивановича, немного усталый голос человека, который слишком много видел на своем веку:
— Вода привлекает нас и манит.. Россия является великой водной державой... Вода является воспитательницей чувств... В связи с этим информируем вас, что в прошлом году в нашем водоеме погибли 25 человек. Не зря пословица молвит: "Пьяному море по колено"! Правила поведения на воде написаны кровью!
Владимир Иванович, видимо, сам составил этот карающий текст. Под одним из мегафонов у самой воды в кучку сбились люди. Лица их выражали недоумение, растерянность и одновременно раздражение.
— Зачем они все это говорят? — возмущалась пожилая женщина.— И главное — кому? Ни одного человека нету на пляже!
— Уровень кишечной палочки в нашем водоеме превышен более чем в 100 раз! Купание в нашем водоеме категорически запрещено!
Пятиминутка ненависти закончилась. Люди пошли купаться. Когда они ничего не знали, ничего особенного в их купанье и не было. Ну, купаются люди ранним утром в водоеме. Тут и таблички "Купание запрещено" нет, потому что они же ее давно выдернули и утопили. Но теперь, когда они знали все, это уже было не просто так. Это был поступок. Теперь они купались до синих губ, до вселенского озноба, они купались назло и Владимиру Ивановичу, и кишечной палочке, и тому парню, труп которого из этого водоема накануне вечером 22 июля водолазы вытаскивали три часа. Впрочем, пролежал он на дне гораздо больше, не меньше трех суток. И неизвестно, сколько пролежал бы еще, надежно зацепившись за корягу, если бы амбициозный любитель-аквалангист, занимаясь дайвингом в Строгинской пойме, не наткнулся бы на руку этого парня, не сел бы на свой водный байк и не приехал бы, весь дрожа, к спасателям.
Спасатели оживились и быстро нашли парня с рукой. Милиция приехала часа через три. Все это время труп пострадавшего лежал на палящем московском солнце. Посмотреть на него пришел весь пляж. Люди уходили разочарованными. Они ожидали чего-то большего.
Едва отойдя от парня, люди с разбега бросались в воду, словно стараясь отогнать от себя неприятные впечатления.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ